Почему нет?

– А у тебя ведь завтра выходной, да? – игривым напевом спрашивает Карина.

– И что?

– Поехали с нами! Нам как раз не хватает второго водителя.

– А мне как раз завтра не нужна машина, – поддакивает папа.

– Тебе там понравится, – воодушевленно подпрыгивает сестра. – Чистая речка, деревянные домики, природа. Парни мяса нажарят…

Мама прячет улыбку в чашке с чаем, и мне нетрудно догадаться, о чем она думает. Раньше меня просили взять младшую с собой на прогулки, а теперь ей придется выгуливать несчастную старшую. Да ни за что!

– Я вас отвезу, но оставаться не буду. У меня дела.

Отец уже собирается вступить в спор, но я останавливаю его хлестким взглядом, и он покорно отворачивается. А вот Карина всем видом показывает, что разговор еще не окончен. Напряжение скапливается под крышей террасы, и я уже в который раз чувствую себя Гринчем-похитителем веселья.

– Иван Михайлович, Эрика… – заговаривает Влад, перетягивая внимание на себя, за что я очень даже ему благодарна. – Спасибо вам большое за ужин, но мне уже пора.

– Я его провожу. – Карина вскакивает на ноги, продолжая смотреть в мою сторону, как бы намекая, что прятаться не стоит, она вернется, и очень скоро.

Отворачиваюсь и допиваю вино в пару глотков. Слушаю прощания родственников настоящих и, возможно, будущих и машу Владу, который собирается уходить, но он вдруг останавливается у двери в дом.

– Я был рад наконец познакомиться, – говорит он, добродушно улыбаясь.

– Взаимно.

– Увидимся завтра.

– Да. До завтра, – отвечаю я, неловко дернув уголком губ, и остаюсь на террасе одна.

Запрокидываю голову, тяжесть опускается на грудь. На работе мне неплохо удается держать маску веселой девчонки, но вот дома она становится чересчур тяжелой. Яся-татуировщица не пострадала от развода, она знает, что делать и как себя вести, а вот Яся-девушка не совсем понимает, кто она теперь. Может, все-таки в монастырь?

Через пару минут на террасу возвращается мама и принимается собирать со стола посуду. Опускаю ноги на пол, чтобы встать с кресла и помочь ей, но ласковый голос меня останавливает:

– Лежи. Я сама.

– Мне не сложно.

– Я знаю. – Она подходит ближе, держа в руках стопку чашек, наклоняется и целует меня в лоб. – Отдыхай, милая.

– Ты хотела сказать, выздоравливай?

– А ты болеешь?

– Вы ведете себя так, словно у меня рак, – обиженно бубню я.

– Сердечные раны – тоже травмы.

– Тогда вызывайте «скорую».

– Ты уже в реанимации.

Поднимаю на нее взгляд, и мама отвечает мне снисходительной полуулыбкой. Во дворе тихо, а значит, Карина с Владом все еще прощаются у машины.

– Как тебе Влад? – спрашиваю я.

– Вполне себе.

– И все? По-моему, он милый.

– Сначала они все милые.

– Тебе-то откуда знать? Кроме отца, парней ведь у тебя не было.

– А я наблюдательная.

– Ты про Сережу?

– Не только, – спокойно отвечает она. – Ясь, никто не говорил, что будет легко, но и степень сложности можно скорректировать.

– И что ты мне предлагаешь?

– Ничего. Проживать это так, как сама считаешь нужным.

– Тогда я, пожалуй, выпью еще вина.

– А может, тебе стоит согласиться на поездку?