Сборник. Верианские хроники
Я поневоле улыбнулась и запустила пальцы в удивительные волосы принца. Похожие на тончайшие платиновые нити, на свету они отливали благородной голубизной. Рэм замер, прикрыл глаза и не двигался.
– Ладно, я еще посмотрю, каков ты в качестве посла и вообще… дома, – произнесла, задумавшись. И правда – с каждым днем открывала все новые грани характера принца.
Стеснение как рукой сняло, напротив, по телу разливалась удивительная легкость, словно бы я вообще ничего не весила.
– А что за школа зрелости? – выпалила, наблюдая, как меняется лицо Рэма. Губы слегка дернулись, уголки приподнялись и сразу же опустились, ноздри принялись еле заметно раздуваться.
– Не знаю, как объяснить, чтобы ты поняла, – медленно произнес верианин, и снова нахмурился. – Школа, где обучают мальчиков… э-э-э… обращаться с женщиной… гм-м-м… во время секса… и до этого… – он так аккуратно подбирал слова, что у меня закралось подозрение.
– Не хочешь же ты сказать, что вы тренировались ласкать женщин и заниматься сексом? – уточнила, чувствуя такую брезгливость, словно наступила на сотни мокриц, их тельца с глухим хлопком лопнули, обрызгав ноги мерзкой жижей.
– Д-да, – выдохнул Рэм…
Я отскочила от него так, словно принц весь состоял из этих раздавленных мокриц. Представив верианца за изучением женщины, как какого-нибудь животного: собаки, например – где погладить, где почесать… ощутила, как тошнота подступает к горлу.
– Милена, – прошептал принц. – Это проходят все на нашей планете, абсолютно все мальчики… Надевают специальные тренажеры и…
– Больше ни слова! – взвизгнула я, отступила назад, пошатнулась и рухнула бы на газон, если бы Рэм не удержал, очередной уже раз дернув на себя. Столкнувшись с его каменными мускулами, я испытала новый приступ брезгливости. Уперлась руками в грудь принца и осторожно отступила назад, на тропку.
Не оборачиваясь, зашагала к живым сваям, спиной чувствуя, как сзади шествует Рэм.
Тошнота все еще крутилась где-то в животе, подступая к горлу тугим комком. Я понимала, что, вероятно, школа зрелости – неплохой выход. Верианские мужчины не представляли, что делать с женщиной в силу физиологии. Встретив же единственную, да еще на гормонах, были способны натворить такое… В общем, на каком-то рассудочном уровне все это выглядело разумно и даже неплохо. Но картинки, что рисовало воображение, приводили в шок, вызывали приступ отторжения, омерзения.
За считанные секунды я добралась до черного частокола, остановилась, вглядываясь в абсолютно ровные стволы. Казалось, они вырезаны или отлиты искусственно. На поверхности столбов-деревьев не было ни единой шероховатости, ни единой выпуклости, впадинки. Они даже сужались равномерно, а пампушки листьев образовывали идеальные сферы.
Как ни странно, эта не свойственная природе вопиющая симметричность успокаивала, немного снижала градус неприятных ощущений. Сзади раздавалось пыхтение Рэма. Он молчал, не приближался, не касался.
Сколько мы так простояли, не знаю. Пока я не справилась с эмоциями, наступавшими, подобно шторму. То волна накрывала, заставляя желудок сжиматься, чуть ли не выворачиваться наизнанку, то отступала назад, давая вздохнуть и трезво оценить услышанное. Почему я так отреагировала? Ну тренировались верианцы и что? У меня самой сколько мужчин-то было? Возможно больше, чем тренировочных заходов у Рэма. До меня не сразу дошло… Лишь спустя некоторое время… Я любила и отдавалась любимым. А верианцы… они проходили школу секса, как школу какого-нибудь единоборства, без чувств, скорее потому что так надо.