Сборник. Верианские хроники
Вдалеке чернели идеальные цилиндры стволов, блестели, словно металлические. Их верхушки напоминали кончик железного стержня, разрезанный на четыре части. Каждая скручивалась в небольшую спираль, и венчалась крошечной пампушкой листьев.
– Меекка – металлические деревья в переводе с языка креанцев, – пояснил Рэм. – Странные, правда?
Я кивнула и двинулась к живым столбам… Внутри сверлило любопытство – что за школа зрелости? Но вопрос никак не хотел слетать с губ – удушливое стеснение мгновенно стопорило речь. Господи? Да что же такое? Когда я в последний раз тушевалась обычного женского любопытства?
Узкая тропинка вынуждала нас с Рэмом соприкасаться почти при каждом шаге. Наступать на бордово-розоватую почву ближайших газонов, будто пропитанную кровью, совершенно не хотелось. Тем более уже через пару метров принц предупредил:
– На эту землю лучше не вставать – засасывает, как пески.
Наконец, мы одновременно шагнули так, что бедра вдавились друг в друга. Я вздрогнула, попыталась отскочить и едва не рухнула на газон. Секунды не прошло, Рэм схватил, дернул на себя и прижал.
– Милена, – выдавил тихо, нервно: – Неужели я тебе настолько противен?
Лицо принца напряглось, очертилось так, что скулы и подбородок заострились. Взгляд остекленел.
– Тебе настолько было мерзко? Неприятно, когда мы… – он осекся, нижняя губа дрогнула, но рот мгновенно растянулся в жесткую полоску. Рэм выдохнул – хлопком и наклонился к лицу. – Скажи что-нибудь.
О неприязни речи уж точно не шло. Волнение заставило задышать чаще, но воздуха все равно не хватало. Сердце застучало, как будто передержала одну из самых сложных поз йоги. Захотелось сильнее прильнуть к принцу, почувствовать его силу, его мужественность и… его желание. В животе что-то начало стягиваться. Как я могла забыть эти ощущения? Они накатывали, когда-то, очень давно… На первых свиданиях с первым мужем…
– Милена, – через силу произнес Рэм, хмурясь: – Ну скажи уж что-нибудь…
– Да нет, было приятно, – осторожно проронила я. – Правда. Ты мне приятен и совершенно не противен.
– Тогда объясни, почему я ищу любого малейшего контакта наших тел, а ты вдруг стала избегать? – настаивал принц. – И не надо меня жалеть! Я понимаю, что последние дни вел себя, как потерянный ребенок. Но я не ребенок… я мужчина и новости приму с должным уважением к твоим чувствам и без истерик…
Окаменевшее лицо Рэма выглядело почти величественно. Я снова восхитилась им – выдержка у принца и впрямь королевская.
– Рэм, – произнесла, дегустируя новые ощущения от имени принца – теплая волна опять прошла по телу. – Я еще никогда так не радовалась близости мужчины, со времен первого мужа… честно… Просто то случилось пятьсот лет назад… И… так странно испытать подобное снова…
Губы верианца дернулись в улыбке.
– Если бы я мог пояснить, что чувствую я, – прошептал он. – Мне и сравнить-то не с чем… Просто… кажется, что ты… важнее всего мира, статуса… Да всего. И будь во мне чуть меньше силы воли, поверь, тебе пришлось бы отбиваться тогда и сейчас, – точно очнувшись, Рэм выпустил меня из объятий. – Даже если бросишь после трехмесячного срока ухаживания, буду всю жизнь наслаждаться воспоминаниями…