Между двух миров
– Поберегись! – вопль откуда-то сбоку заставил меня пришпорить Цезаря, чтобы проскочить опасный участок, где вовсю шло строительство. Москва была перекопана, но кое-где уже можно было оценить тот результат, который я пытался получить.
– Фонари нужны, – пробормотал я. – Как только основные строительные работы закончатся, начнём ставить освещение сначала на центральные улицы.
– И что будем в фонарях жечь? – деловито поинтересовался Репнин.
– Не знаю пока, надо думать. Не масло – это точно.
Лефортово уже было оснащено почти нормальной канализацией, и даже сливным бочком в моём личном царском унитазе. Вообще, конструкция его была примитивной, главное – это подача воды. И для этой цели в стратегических точках города строились водонапорные башни.
Вода пока подводилась из Москвы-реки и текла по деревянным трубам, но теперь предусматривалось быстрое добавление очередного элемента, при появлении в нём нужды.
Вот здесь я приложил руки на все двести процентов. Почти все чертежи были сделаны мною, с учётом местных реалий. Всё чаще и чаще я слышал про «дедову кровь», которая так внезапно во мне проявилась. Пётр первый тоже постоянно что-то чертил и строгал, так что я никого не удивил проснувшимися талантами.
Собственно, кое-какой водопровод в Москве уже лет сто как был, но я очень сильно его расширил и слегка усложнил. Опять же связав с канализацией, которую делали пока что на манер Римской «Большой клоаки». Не то, к чему я стремился, но на первое время сойдёт. Эйлер прав, нужно начинать с малого.
Князь Черкасский ждал меня в моём кабинете. Он был на редкость возбуждён и ходил из угла в угол, размахивая руками с зажатыми в них бумагами. Когда я стремительно вошёл в кабинет, он подбежал ко мне и практически силой вложил бумаги в мои руки.
– Получилось, государь, Пётр Алексеевич, у нас всё получилось! – и он снова забегал по кабинету. – Я даже не думал, что удастся немцев уговорить, о, сколько же крови мне немчура попортила! – и он погрозил кулаком невидимому мне собеседнику. – Теперь нужно все станции укрупнить, разъезды организовать опять же. – Я не мешал ему выражать эмоции.
Развернув бумаги, углубился в чтение. Когда дошёл до итоговой суммы за сделку, то поморщился. Ничего не могу с собой поделать, но не люблю много тратить на любые проекты.
Вот понимаю же их ценность, но пока не посчитаю приобретаемую выгоду, хрен кто у меня хоть копейку получит. Даже Миних притих, потому что, когда мне в последний раз намекнули на его заявку о своих гонорарах, я уже без намёков спросил, а не пора ли ревизию финансовых затрат на строительство Ладожских каналов провести?
Так что всё, что касалось денег, вызывало у меня предынфарктное состояние и ощущение, что казна пуста, и я голодранец.
Дочитав бумаги до конца, я аккуратно их свернул и протянул Митьке, чтобы тот их оформил и поместил в рабочий архив. После этого сел за стол и ещё пару минут наблюдал за бегающим Черкасским.
– Алексей Михайлович, да присядь ты уже, не мечись, а то уже голова от твоей беготни кружиться начала. – Дождавшись, когда он сядет в кресло напротив, я потёр подбородок, и произнёс. – Нужно изначально создать Первое государственное почтовое управление. И уж не обессудь, а на тебе оно пока повиснет, так как ты с ним мне помог знатно, но тебе его и тащить покуда.