Рыжее (не)счастье для дракона

– Смажем мазью и дискомфорт пройдёт.

Я кивнула и расстегнула верхнюю пуговицу, чтобы ему было удобнее. Проклятье, он что, правда помогает? Выдавив из тюбика прозрачную горошинку мази, эльф необычайно осторожно коснулся моей шеи.

– Рад, что вы не получили электрический ожог, – губы Ника дрогнули, и он перевел взгляд с шеи прямо мне в глаза.

– Я тоже, – я выдавила улыбку. – Спасибо ещё раз.

Он ничего не ответил. Закончил наносить мазь и отстранился.

– Такого вообще не должно происходить. Дикость и мерзость – вот как называется это обращение.

Я не рискнула возражать. Очень приятно, что Никониэль считает так. Выходит, я ещё и… смогу больше не носить эту штуку? Раз он уничтожил ошейник?

– Обозначите какие-либо правила или, может, распорядок дня? Список моих обязанностей или ещё что?

– Распорядок? – он изогнул бровь. – Сперва душ, потом перевязка, завтрак. И если собираетесь уходить, гулять, пожалуйста, предупреждайте. – Он задумался. – И, наверное, мне нужен список блюд, которые вы предпочитаете и какие не переносите. Чтоб я ориентировался при заказе продуктов.

– Господин, я многое умею, поэтому вопрос со списком блюд переадресую вам. Объясните, что вам нравится, и я приготовлю. Чтобы освободить вам время, – добавила, засомневавшись в своей навязчивости.

– Я люблю блюда, не включающие в себя опасные для жизни вещества, – он усмехнулся. – Буду благодарен, если вы исключите это из ингредиентов.

– Сделаю вкусно и без этих добавок. Не буду обещать ресторанную подачу, мне ещё практика нужна.

– Тогда предупредите, и на премьеру явлюсь в выходном костюме. Чтобы соответствовать атмосфере, – он сделал шаг к двери, после чего обернулся. – Есть одна просьба. При готовке, пожалуйста, не разливайте всё по отдельным тарелкам. Пусть поначалу всё будет в общей.

– Конечно, господин.

Я попыталась представить, каково это, едва избежать смерти. Думала, вообще к кухне не подпустит и сам будет готовить. Сейчас, наверное, даже в любимые заведения заходить тревожно. Пожалуй, следует принюхиваться ещё и к продуктам, которые попадают к нам на кухню.

– Давайте, я приведу себя в порядок и сварю вам… нам кофе?

По лицу Николаса пробежалась тень сомнения. Он смотрел на меня, будто решая сложную математическую задачу, но всё же кивнул.

– Если вы тоже будете пить, то да, окажите… – он закашлялся, – любезность.

Не нравится мне этот кашель, но сомневаюсь, что Никониэль ответит на прямой вопрос.

После душа я спустилась в кухню. Никониэль сидел во главе длинного стола и писал. Не поднимая головы, он спросил:

– Как раны? Беспокоят?

– Нет. Мазь хорошая. Уже почти не замечаю.

– Почти не замечаете, – Никониэль потёр подбородок. – Нет, всё же нужно обработать. Да и повязка вымокла. Пойдёмте в лабораторию. Тем более, время свидания.

Свидания? Я смутилась, уже сама себя ругая, и кивнула. Потом вспомнила, что Никониэль говорил о необходимости связаться с Хаканом и отругала себя ещё раз. Свидание. Надумала тоже.

Мы спустились по лестнице ниже. Я ожидала увидеть что-то вроде кабинета, но сильно недооценила масштабы. Здесь всё если не стерильно, то очень близко к этому. Огромное открытое пространство делилось на зоны. В каждой были свои столы, шкафы и непонятные установки, обвешанные проводами и трубочками. В дальней части я слышала гудение вентиляторов, да и сама чувствовала, что воздух сухой и чистый. Это… поразительно.