Токсичный

– Это означает «да»?

– Ты уже спрашивал меня, хочу ли я узнать твое имя, – он отвечает мне быстрым и резким кивком, но впервые мне кажется, что он слегка ошеломлен. – Мне кажется, я хотела бы его узнать.

Это будет похоже на прощание. По крайней мере, так я говорю себе. Прощание с желанием и ощущением жизни. Было весело, но этот уровень безумия не приведет нас ни к чему хорошему.

На мгновение мне кажется, что уши меня обманывают. Но нет, я слышу глубокий удовлетворенный стон Кинга. Я так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как он медленно приблизился ко мне, пока его тело не прижалось к моему. Мои руки ложатся на его грудь, и я благодарна бинтам, которые хоть как-то нас разделяют. Кажется, будто от прикосновения к его коже в моей голове произойдет короткое замыкание.

– Грэйсин, – говорит он, наклоняясь ко мне так близко, что губы касаются моего уха. – Меня зовут Грэйсин.

А потом его губы накрывают мои.

Я погибла.

Этот поцелуй не похож ни на что, что я когда-либо испытывала прежде. Я даже не могла представить, что такой сильный и мужественный мужчина может быть настолько нежным.

Неожиданно я понимаю, что все ласки, которые я ощущала на протяжении многих лет, были неправильными. И прикосновения, и неловкие объятия на заднем сиденье машины Вика, и все, что он делал со мной в постели.

Вот таким должен быть настоящий поцелуй – нежным и мягким.

Боже, какие у него нежные губы!

Его нежность просто поразительна. С нашей первой встречи он казался мне жестоким и грозным, но осознание, что это впечатление было обманчиво, заставляет меня желать большего. Должно быть, он ощущает мое нарастающее возбуждение, его губы приоткрываются, и он скользит языком в мой рот. Я открываю его от первого же прикосновения и издаю стон от второго. Бинты и инструменты со звоном выпадают у меня из рук, но я не обращаю на это внимания. Остальные медсестры слишком далеко, чтобы услышать этот звук. Хотя в эту секунду мне было бы все равно, даже если бы они стояли рядом и наблюдали за нами. Все мои мысли сосредоточены на нежных прикосновениях его губ к моим. На влажном жаре его поцелуев, которые пробуждают во мне безумную жажду. Они словно затрагивают во мне нечто, что превращает меня в пылающее, почувствовавшее свободу существо.

Спустя мгновение, которое кажется мне вечностью, он отстраняется. Я открываю глаза и, ошеломленно моргая, прижимаюсь к Грэйсину. Мое тело одолевает дрожь, когда желание, смешанное с виной и стыдом, обрушивается на меня безжалостной волной.

У меня перехватывает дыхание, я впервые рассматриваю его лицо вблизи и замечаю золотистые круги вокруг его ярко-зеленой радужки. Это зрелище завораживает меня.

Я бы хотела, чтобы он наклонился и снова прикоснулся своими губами к моим. Но какая женщина может желать еще одного поцелуя от преступника?

Я.

Мне хочется большего.

Я жажду всего, что он может мне предложить.

И хочу его прямо сейчас.

Снова. И снова. И снова.

Я вспоминаю все ночи, которые провела под тяжелым телом Вика. Вспоминаю, как он использовал мое тело для своего удовольствия, когда мое наслаждение превращалось в боль, а затем – в безразличие. В моей памяти всплывают воспоминания о том, к чему Вик принуждал меня всего несколько часов назад, и о том, как он постоянно ограничивал свободу без моего согласия. Я думаю об этом, и мне хочется получить от Грэйсина еще одну порцию запретного удовольствия. Я жажду этого, потому что впервые за много лет ощущаю себя по-настоящему живой.