Матабар IV

Может быть лишь немногим менее опасный, чем Полковник. Но уж точно куда страшнее, нежели Йонатан или Цассара.

– Тогда, как и было обещано, господин Эгобар, первая часть моей благодарности, – Старьевщик хлопнул ладониями.

На сей раз они оказались без перчаток и от внимания Арда не укрылись жуткие, отвратные шрамы, оставленные химическими ожогами. Местами кожа сморщилась до состояния вот-вот готовой порваться, мокрой бумаги. Местами наоборот – вспенилась и встопорщилась, напоминая собой кору осины. И при всем при этом, кожа будто… пульсировала. Как если бы под ней билось миниатюрное сердце, только разрезанное вдоль и вытянутое от запястья до пальцев.

Старьевщик заметил взгляд Ардана.

– Наследство беспечной молодости, господин Эгобар, – развел он руками и улыбнулся в прежней, беспечной манере, хотя теперь Арди смог различить в улыбке осколки сожалений. – Но мы ведь этой прекрасной, весенней ночью обсуждаем не меня, так ведь?

Крак-крак-крак.

Потрескивая, неумело переставляя ноги, дергаясь из стороны в сторону, к Милару и Ардану из глубины лавки шествовала… кукла. Ростом с шестилетнего ребенка, покрытая лаком, с “лицом”, выкрашенным масляными красками так, чтобы напоминать лицо девочки. Румяны, носик и громадные, белые глаза. А еще красное платьице в синий горошек. И клацающие по паркету туфли, на поверхности которых отражался свет Лей-ламп.

– Вечные Ангелы! – воскликнул Милар и вытащил револьвер. Взведя курок, он переводил дуло с куклы на Старьевщика и обратно. – Проклятье, так и знал! Так и знал, что это все твоих рук дело и…

– Милар, – шепнул Арди, аккуратно опуская ладонью револьвер напарника. – Это просто кукла, напарник. Просто кукла.

Капитан скрипнул зубами, сверкнул глазами, выругался, затем еще раз, но железо, все же, убрал.

– Я бы поинтересовался что именно вызвало столь драматичную реакцию вашего товарища, господин Эгобар, но, боюсь, что перестал любить слушать страшилки перед сном еще в детстве. И уж тем более не стану нарушать данный принцип посередине ночи, – по голосу Старьевщика сложно было понять, насколько он серьезен, а насколько – говорит в исключительно театральной манере. – Райни, пожалуйста, отдай нашему гостю его заслуженную награду.

В следующее мгновение Ардан пожалел, что из-за него Милар опустил револьвер. А сам капитан, кажется, переживал в данный момент нечто подобное, что сам Арди ощущал, когда заходил внутрь лифта.

Пнев побледнел, на лбу появилась испарина, а тело сжалось и вытянулось на подобие… на подобие той же деревяшки, что в данный момент с ними разговаривала.

– Г-г-гос-с-т-т-ть, – скрипя и стуча челюстью, как у машинки для раскалывания орехов, кукла-девочка, качаясь на шарнирах, заменявших ей суставы, подошла к Арди и протянула своими миниатюрными, лакированными пальчиками желтую ленту. – Н-н-на-г-град-д-да.

– Спасибо, – с легкой заминкой поблагодарил Ардан.

– Н-н-н-е-з-зач-т-то, – прощелкала кукла.

Клац-клац-клац.

Она заковыляла обратно, спрятавшись в тени скудно освещенной лавки.

– Итак, господин Эгобар, теперь, когда вы получили в свое владение последние изделие, созданное госпожой Шеранли до того, как ваш прадед…