Тайна под сердцем

Ангелина кивает, ее лицо не меняется – маска уверенности и превосходства.

– Не переживайте, Эва Александровна. У вас есть время, но не слишком много. До завтра. Мы придем на прием вместе с мужем, и вы будете с ним очень милы и заверите его, что все обязательно получится.

– Я никогда не даю таких гарантий. Хотя положительный результат всегда радует.

– Придется разок огорчиться. А может, и не разок. Посмотрим. – Ангелина поднимается на ноги.

– Хотите сыграть на жалости супруга?

– Если получится, выжму из этого по максимуму. И в личных отношениях, и в рабочих.

Поправив пиджак, она проводит рукой по волнистым волосам и доброжелательно улыбается, словно это был обычный деловой разговор, а не предложение, нарушающее все мои принципы.

Я провожаю Савчук взглядом до порога, чувствуя, что отравленный ею воздух остается в кабинете. Как только дверь за Ангелиной закрывается, подхожу к окну и, прислонившись лбом к холодному стеклу, глубоко вдыхаю. В голове прокручивается наш разговор. Я вспоминаю сообщение Камиллы. Даже смотреть профиль этой Энджи не хочу! По крайней мере, не сегодня. А вот к Эдуарду заглянуть и спросить, что это было, очень хочется.

Увидев меня в своем кабинете, Каримов вскакивает с кресла и бежит навстречу. Тычет экраном телефона прямо в лицо, не давая сказать ни слова.

– Ты видела эту новость? Нет, ты видела? За день до нашего слияния с «Диамедом»! Это же огромные потери, и финансовые, и репутационные. Как теперь выкручиваться? Огарёв сука! – рявкает он. – Блин, как можно было так вляпаться?

Хмурясь, я беру телефон из рук Эдуарда и быстро читаю новость. Главный врач клиники, с которой мы собирались объединиться и открыть новый филиал, попал под уголовную статью. Сделка должна была состояться завтра. Подарок судьбы? Чуть позже – и нам бы не поздоровилось. А так…

– Слияния ведь не было. – Я поднимаю глаза и внимательно вглядываюсь в напряженное лицо Каримова. – Что за паника?

– Конечно, не было, – шумно выдыхает он. – Но были кое-какие другие договоренности. – Эдуард зло выхватывает телефон из моих рук.

– Может, успокоишься и нормально объяснишь? – осаживаю его.

Он тут же сникает, возвращается в кресло. Даже Савчук отходит на второй план.

– Огарёв красиво навешал лапшу на уши, а у самого рыльце в пуху. Если Вадим сейчас сядет, одной конфискацией точно не обойдется. А мы оказались замешаны, потому что недавно я взял у него деньги. Или на что, ты думаешь, мы сделали ремонт в новом филиале и купили оборудование в центр? Я хотел через слияние отбить затраты за год-два и вернуть ему с небольшим процентом. – Эдуард прикрывает глаза, тяжело вздыхая.

Грудь сдавливает. Как он нервничает… По пустякам бы точно так не переживал. Хочется выйти и забыть об этом разговоре, потому что паника и Каримов – несовместимые понятия.

– Почему я узнаю об этом только сейчас? Мы ведь партнеры. Ты должен был заранее обсудить этот заем со мной…

– Вот сейчас и обсуждаю. – В тоне Эдуарда снова холод. – Я взял у Огарёва крупную сумму на дорогостоящее оборудование. Возврату оно не подлежит. Теперь придется искать деньги, и чем быстрее, тем лучше. Ему они сейчас ох как понадобятся. Счета Вадима арестуют, а мы – его должники. Понимаешь, о чем я?