За твоей спиной

– Я не хочу суп!.. Не хочу, мамочка!

– Лука, пожалуйста…

– Не хочу!

Расул, поставив поднос с едой перед собой, внимательно наблюдает за нашей перепалкой, а потом придвигает тарелку с супом и коротко приказывает моему сыну:

– Ешь.

Я изумленно наблюдаю, как маленькие глаза сначала наполняются удивлением, а затем округляются в каком-то благоговейном страхе. Уже через пять секунд Лука хватает ложку, черпает бульон и… ест!

Расул тоже приступает к еде.

– Просто феноменально, – шепчу под нос, оглядываясь по сторонам.

– Что, Таня?

– Как у тебя это получается? Со всеми!.. Без исключения.

Он, вместо того чтобы раскрыть секрет, серьезно кивает на мою тарелку и повторяет:

– Ешь.

– Спасибо.

Прикрыв глаза от удовольствия, наслаждаюсь теплой пищей и свежеиспеченным белым хлебом. Улыбаюсь девушке на раздаче и смущаюсь, когда она задерживает взгляд на моей щеке, а потом недобро смотрит на Хаджаева.

Боже. Она думает, что это он меня так уделал?

Отворачиваюсь, чувствуя, что все настроение катится в трубу. Вся моя жизнь теперь как качели. Радуешься солнцу – и тут же чего-то боишься. Наверное, все преступники в бегах так себя ощущают.

– Я наелся, – пищит Лука через пару минут.

– Ты даже полпорции не съел! – ругаюсь, но Расул тянет руку и забирает тарелку из-под носа моего сына.

– Молодец, – хвалит его.

– Спасибо. Мам, я вон там поиграю, – сообщает Лука, ловко спрыгивая со стула.

Изумленно наблюдаю, как он бежит к детскому уголку с качалкой-динозавром и столиком с фломастерами.

– Что это было? – негромко интересуюсь у Расула.

Он невозмутимо на меня смотрит.

– Никогда не указывай ему, сколько надо съесть. Он мужчина, сам знает.

– Но…

– А ты доедай! – бросает небрежно, посматривая в мою тарелку.

– Ты… – злюсь так, что сейчас пар из ушей пойдет. Это не человек, а самый настоящий женоненавистник.

Расул коротко смеется и приступает ко второму блюду – что-то вроде говядины с овощами. Движения резкие, мужские.

– Ты специально, да? – вдруг догадываюсь. – Специально меня бесишь?

Вздохнув, нависает над столом и ровно произносит:

– Ты когда злишься, на мертвую непохожа. А если доешь, может, еще и щеки порозовеют. Вон как у твоего пацана.

Задумчиво смотрю на Луку. И правда, у него на скулах яркий румянец.

Снова перевожу взгляд на Расула. Он так и не забрал у меня свою куртку. Когда я проснулась, на нем была дутая черная безрукавка. А сейчас я заглядываюсь, как высокий ворот шерстяной водолазки подчеркивает квадратный подбородок.

Он же как лучше хочет… Это вдруг умиляет.

– Я просто волнуюсь, – не справляюсь с сумасшедшим желанием поделиться. – Как там все будет? И что скажут люди?

– Люди всегда что-то говорят…

– Я не хочу быть проблемой для тебя и твоей… семьи, – последние слова выходят сложно. – Не хочу, чтобы кто-то страдал.

– Все будет хорошо, Таня. К тебе привыкнут. И ты, надеюсь, привыкнешь.

– Ты сказал, что уже знаешь, где мы будем жить?

Надеюсь, мне не придется находиться в одном доме с его женой. Это было бы слишком жестоко по отношению к нам обеим.

Расул задумчиво на меня смотрит. Так, словно решает, можно ли мне рассказать правду.