За твоей спиной
Заметив на себе внимательный взгляд, благожелательно улыбаюсь.
– Он боится отца? – спрашивает Расул тихо.
– Да.
– Герман бил его? – карие глаза становятся черными.
– Нет. Его он не бил…
Мы оба отворачиваемся к окну.
Автомобиль выруливает на поле, а затем, покинув его, оказывается на проселочной дороге, по которой мы приехали. Сейчас кажется, что это было очень давно, хотя в охотничьем домике мы пробыли совсем недолго.
– Ты уже решил, где мы будем жить? – интересуюсь задумчиво.
Он делает вид, что с трудом отводит взгляд от дороги.
– Да. Я все решил.
– Нам понадобятся кое-какие вещи…
– По приезду все приобретем, Таня.
– У меня есть некоторые сбережения в банке, но сейчас, как ты понимаешь, воспользоваться ими я не могу. Поэтому, как только ситуация изменится, я все тебе верну. Обещаю.
Расул усмехается так, будто его что-то в моих словах умиляет.
– Я буду ждать! Обязательно верни!
Опять злюсь.
Как у него так получается? Одной фразой указать на мое место?
Отвлекаюсь на пролетающие мимо деревья. А в груди пусто. В душе полный раздрай.
Что с нами будет, где мы будем жить? Понравится ли нам в республике и как отнесутся к этому знакомые Расула?
Но главное: как отнесется к нам его жена? Женщина, на которой он женился сразу после того, как оставил меня.
Все эти вопросы не дают мне искренне радоваться тому, что с каждым новым километром расстояние между нами и Германом увеличивается.
Лука покашливает в тишине. Некритично, но за сегодняшний день не в первый раз. Это настораживает. Бросив нечаянный взгляд на Расула, замечаю, что он пристально за мной наблюдает.
В салоне полумрак. Только отсвет от фар, озаряющих дорогу.
– Что? – спрашиваю чуть раздраженно.
– Ничего.
– У меня есть ощущение, что ты все время хочешь мне что-то сказать, – не сдерживаюсь.
– Если бы я хотел, я бы сказал. А вот ты почему-то нервничаешь…
– Боюсь, что Герман нас найдет, – тут же смягчаюсь.
– В республике? Как? Он знает, что у нас были отношения, Таня? Ты делилась об этом с мужем?
– Отношения? – горько усмехаюсь. – Ты хотел сказать, что мы какое-то время спали, а потом ты все прекратил, вместо объяснений одарив меня цветами?
Расул вздыхает так тяжело, будто жалеет, что затеял этот разговор.
– Прости, – тут же смущаюсь и уже чуть тише объясняю: – Про тебя конкретно Герман не знает. Когда мы только познакомились, я говорила, что встречалась с одним… мудаком, но, как бы сказать…
– Что?
– Тогда я еще не знала, кто окажется настоящим мудаком…
– Ты всегда умела делать поспешные выводы и принимать глупые решения.
Он все такой же спокойный и уравновешенный, а я вдруг завожусь. Мы, вообще-то, обсуждаем, как некрасиво и не по-мужски Расул меня бросил. Неужели он не может извиниться хотя бы за это?
Прикрыв глаза, отправляюсь в воспоминания…
… Это случилось после смерти Эльдара. Самого младшего из братьев Хаджаевых. Ему было всего восемнадцать, и он умер от передозировки. Расул переживал. Я всячески помогала ему справиться, но все изменилось, когда в Дубай прилетел их отец.
Рашид Хаджаев – старый дьявол. Самодур с комплексом кавказского бога. Я сразу ему не понравилась. Это чувствовалось во всем. Во внимательном, чуть пренебрежительном взгляде и в том, как сухо и свысока мне отдавались приказы. В этом, кстати, они со средним сыном похожи.