Слезы Вселенной

– На этой речке находилась лесопилка Саттон! – радостно вскричал Евгений Аркадьевич. – Это место, где сто семьдесят лет назад началась так называемая золотая лихорадка. Так вот, этот Джон стал проверять наличие остатков породы и наткнулся на неразработанную жилу. Никому не сообщил об этом, но участок выкупил. Начал добывать там золото, делал это один… Ему помогали лишь несколько преданных ему индейцев племени хупа, которые хранили тайну, потому что мечтали заработать столько денег, чтобы купить себе землю. И мечты их сбылись: земель индейцы купили немало, и теперь их потомки – самые уважаемые люди в восточной Калифорнии. А Джон Бард оставил ферму «Королева пустыни» старшему сыну, а с остальными перебрался в недалекий Сан-Франциско… А потом его следы, как говорится, теряются. Правда, был не так давно сенатор Бард, есть еще один Бард – известный кинопродюсер… Сенатор, впрочем, уверял, что ведет свой род от английского короля Иоанна Безземельного. Врал, вероятно.

– Разумеется, врал, – согласился полковник юстиции, – политик ведь. А вообще великолепную историю вы рассказали. Прямо как лекция.

– Так я и подготовил эту историю для студентов, как лекцию о золотом эквиваленте. В каждой сухой лекции должен быть оживляж – какая-нибудь жизненная история. Я вспомнил эту, но только не думал никогда до сегодняшнего дня, что это может быть как-то связано со Степаном.

– Но я впечатлен, – признался Игорь Алексеевич, – представляю, как студентам нравятся ваши лекции. Я проверил через интернет… То есть навел справки, вы уж не обижайтесь. Но везде говорится, что вы преподаете не только для российских студентов, но и для иностранцев. Один ваш выпускник трудится на бирже в Гонконге, другой на Шанхайской фондовой…

– Еще один работает также в Шанхае на фьючерсной бирже, торгующей цветными металлами, – подхватил Евгений Аркадьевич, – а еще на токийской бирже, которая является второй в мире по капитализации, есть моя выпускница… Правда, она там не работает уже, потому что вышла замуж за одного из девяти директоров Кабусики Гайся.

– Что? – не понял Гончаров.

– Это коллегиальный орган управления токийской биржей. Я летал в Токио, и мы с ним там мило побеседовали… Умнейший человек! Да и Япония мне очень понравилась. Вы там бывали?

Сорин едва сдерживал улыбку, он понимал, что перехватил инициативу.

– Бывал, – кивнул Игорь. – Не в Токио, правда, но зато посещал неоднократно Фусики, Химедзи, Кобе, Китакюсю, Муроран, Кудамацу, Нагою, Осаку, Ниигату, Сиогаму, – он перечислял названия японских портов, загибая пальцы, но те кончились, и Гончаров задумался: – Что-то я забыл. Ну конечно: еще я посетил Сендай, Симицу, Йокогаму.

Евгений Аркадьевич продолжал улыбаться, но улыбка у него уже казалась несколько натянутой.

– Я же окончил Морскую академию и несколько лет ходил на сухогрузе вторым штурманом, – объяснил Гончаров.

– Понятно, – кивнул Сорин, еще раз посмотрел на часы и вздохнул: – У-у-у, я уже опаздываю, вы уж извините, но очень важная встреча. Мне пора выезжать.

– Да и мне пора, – ответил Игорь, – надо еще встречаться по этому делу кое с кем… Так вот и получается, что работаешь-работаешь, сажаешь-сажаешь, а преступлений меньше не становится. Кстати, а куда деньги переводить за билеты на литературный вечер?