Три жениха для леди Астер
– Очень рад, что вы меня запомнили, – Гриз, пользуясь моментом, чмокнул воздух над перчаткой леди. – Позволите вас сопровождать?
– Если вам угодно! – возразить леди не смела. Герцог – дальний родственник короля, и самая знатная особа при Дворе после принцев крови.
За спиной Фолкнера раздался едва слышный стон – кавалеры прекрасно знали, что соревноваться с герцогом может разве что принц, да и то не всякий. Богат, красив, знатен… Словно подслушав их мысли, на дорожку вышел принц Энрих:
– Леди Астер, – радостно объявил он, – приятно встретить вас в парке! Помните, вы обещали мне показать мотыльков и рассказать, чем они отличаются от бабочек?
– Сейчас слишком светло и жарко, ваше высочество, мотыльки летают ночью и опыляют ночные растения. Этих мохнатых красавцев нужно изучать поздним вечером. Где-нибудь рядом с цветами, которые расцветают ночью.
– А что еще нужно для изучения, кроме цветов?
– Белая простыня и большой фонарь, ваше высочество, – с поклоном ответила Астер.
– Я распоряжусь все приготовить, леди Астер, и очень надеюсь, что вы будете любоваться мотыльками вместе со мной!
– Как будет угодно вашему высочеству, – ответила леди Фрей. А что еще она могла ответить принцу?
Все время разговора с принцем Гриз и Фолкнер вежливо улыбались, мысленно посылая проклятия на голову юного Энриха. Как они и ожидали, его высочество развернулся, предложил дочери виконта руку, и они пошли гулять по дорожкам цветника, беседуя о ночных фиалках и медунице. Если бы Энрих был лет на пять постарше, весь двор уже бы записал дочь виконта в любовницы младшего принца. Счастье, что принц был так юн! Но звание фаворитки младшего члена королевской семьи после этой прогулки к Астер все же прилипло.
Барон Триан не стал тащиться в свите прекрасной дамы и даже в парк не пошел. Он наблюдал за прогулкой с галереи дворца, а после попросил прямодушного Фолкнера рассказать, что там было. Узнав о приглашении на изучение мотыльков, Грегори сжал руку:
– Ром, Эб, вы же понимаете, что мы должны там быть? Принц уснет или его уведут воспитатели, а леди Астер останется в темном парке одна. Любой деревенский ловелас может воспользоваться положением…
Друзья переглянулись.
– Я постараюсь присоединиться к свите принца, – сказал граф, – юный Энрих мне благоволит, ему нравятся кони.
– Я подойду чуть позже и смешаюсь с толпой любопытных, – решил герцог. – Буду отсекать тех, кто попытается проводить леди без ее ведома.
– А я останусь в парке, – сказал Триан. – Не будем волновать почтенную матушку леди Фрей. Не думаю, что кто-то захочет скрестить со мной в темноте шпаги.
Друзья синхронно кивнули.
Уже лет пять не находилось идиотов, желающих бросить вызов барону Триану. Порой придворные подначивали какого-нибудь деревенского увальня, только что явившегося ко двору, зацепить слишком изящного и ухоженного мужчину, убеждая, что такой сахарный красавчик рассыплется от одного грозного взгляда на дедовский меч в руке храброго провинциала.
Таких молодых и наивных Триан учил с изяществом – во время сражения хлопал клинком по мягкому месту, а если увалень не понимал намеков – срезал с него рубашку на потеху придворным дамам и фрейлинам. Многие потом особенно жалели рубашки, ведь ко двору приезжали не от богатства и знатности, а в надежде выслужить все это.