Новый мир для Элиз

Но до меня мало кому было дело. Если быть с собой честной, то никому.

Ни мессиру Густафу, ни пожилой служанке Маргот. Да и лорд Маркус Аттиус Корвин, поняв, что трупа из меня не выйдет, тоже потерял ко мне какой-либо интерес.

Но я все равно его ждала.

Лежала в кровати и почти все время спала, радуясь тому, насколько быстро ко мне возвращаются силы. Просыпалась только тогда, когда возле двери раздавались шаги.

Но это был не он.

Иногда ко мне заглядывал мессир Густаф, но чаще всего являлась Маргот. Зажигала новые свечи, ругая меня за то, что я не хотела спать в темноте и моя прихоть – это глупое расточительство. Приносила воду и еду, а один раз – ну, когда я окончательно перестала умирать, – даже приволокла большой чан и два ведра с теплой водой с кухни.

Помогла мне вымыться, после чего выловила из грязного передника деревянный гребешок с поломанными зубьями и позволила расчесаться.

И все это, конечно же, под мои неустанные слова благодарности.

Также от Маргот я получила старое платье. На вид это было ужасное коричневое тряпье со шнуровкой по бокам. Оказалось, сперва Маргот носила это платье сама, пока не нашла себе работу в цитадели, как раз рядом с кухней. Тогда-то она и раздалась вширь.

Платье перешло к ее дочери, но после очередных родов та тоже серьезно поправилась.

Наконец, особо стойкое платье попало ко мне, хотя Маргот могла бы отдать его старьевщику и выручить за него целых два фартинга.

– Отдашь долг, когда начнешь наконец-таки нормально вставать, – заявила мне. – Будешь помогать, а то у меня спина давно отваливается таскаться с этими тряпками и ведрами по цитадели. – Уставилась на меня задумчиво. – Правда, девка ты видная, а тут целый гарнизон мужиков… Будешь вечно беременной.

– А можно я не буду вечно беременной? – спросила у нее.

И Маргот мне позволила. Сказала, что если повязать на голову платок и спрятать под него мои светлые волосы – большую редкость для жаркого юга, – после чего измазать лицо сажей, то, быть может, никто не заметит мою броскую внешность.

Затем принесла мне еще и обувь – потому что в цитадель из Хордвика меня доставили босой. Эти сапоги за свою долгую жизнь, подозреваю, повидали многое и теперь мечтали упокоиться на свалке, но Маргот им не позволила.

Тем самым мой долг увеличился до четырех фартингов, хотя я не представляла, как выглядят здешние деньги. Да и в целом выглядит жизнь за дверью моей кельи!..

Поэтому я ждала мессира Густафа.

Тот являлся преимущественно по вечерам. Садился на колченогий стул возле вырубленной в стене ниши, которую он использовал как письменный стол, и принимался со мной разговаривать.

Наверное, потому что больше ему было не с кем, а я всегда была готова выслушать.

Рассказывал о том, что происходило в Сирье и в округе. Также от него я узнала, что в лазарете цитадели с появлением лорда Корвина пациентов стало значительно меньше. Драконы почти не болеют, да и стареют они намного позже, чем люди, а в Пустынный Патруль набрали только из драконов. Да и командир у них такой, что редко подвергал своих подопечных опасности без причины.