Генерал-легенда и его маленькая слабость

За окном простиралась темнота – бескрайняя, глубокая, довольно мрачная и зловещая.

Потёрла грудную клетку.

Как-то тяжко на душе стало. И тревожно.

Ещё и лицо болит от пощёчины.

Прислонилась лбом к окну, прикрыла глаза, руками упёрлась на подоконник и…

Неожиданно подоконник под моими руками щёлкнул.

Нет, не треснул, а именно щёлкнул, словно механизм пришёл в движение.

Я тут же начала его осматривать, ощупывать и поняла, что это тайник!

Надавила на него снова и снизу плавно выдвинулся ящик.

Я потянула его и обнаружила любопытную находку.

Нашла кожаную тетрадь, крест-накрест перевязанную замшевой верёвкой и открывающийся овальный кулон на цепочке из золота.

В нём были миниатюрные портреты – мужской и женский, немного выцветшие от времени.

На одной половинке была изображена очень красивая молодая женщина, на другой – потрясающий мужчина.

Внутри меня что-то дрогнуло и пришло узнавание.

Да, я знаю, кто это. Родители Лидии.

Больше в тайнике ничего не было.

Убрала кулон на место, а тетрадь взяла с собой.

Вернула тайник в прежнее положение. Задвинула шторы и забралась в кровать.

Развязала тетрадь и открыла первую страницу.

Мне несказанно повезло.

Это не просто тетрадь, это дневник потомственной аристократки баронессы Лидии Раджески.

Что ж, малышка, давай, что ли познакомимся.

* * *

– ЛИДИЯ —

Прочла несколько первых страниц.

Не смогла не подивиться чистоте и красоте почерка.

Это был бойкий, складный, растянутый, красивый и чёткий почерк. Каллиграфичный.

А я пишу как курица лапой.

И то забыла, когда в последний раз ручкой писала. Все записи обычно велись в телефоне, либо на планшете.

Моя тёзка писала живым языком.

Она описывала всё подробно, включая свои эмоции, чувства, ощущения.

Вести дневник Лидия начала с момента гибели отца.

На первых страницах она описывала, как горюет и тоскует по любимому папеньке.

Рассказывала дневнику о светлых воспоминаниях о нём.

Писала, как он её учил всему тому, чему обычно девочек не учат.

Математика, геометрия, черчение, фехтование, метание ножей, верховая езда в мужском седле. Особенно, он учил её магии.

Как я поняла из её описаний в этом мире, по крайней мере, в этом государстве, где я сейчас нахожусь, женщина – предмет интерьера. Ах, да, ещё она обязана детей рожать и чем больше, тем лучше.

И девочек не принято было обучать мужским наукам.

А вот её отец, барон Джонатан Раджески считал свою дочь особенной и внушал ей, что она обязана всё знать о мире, в котором живёт. Должна знать, как он устроен, как всё работает, и уметь использовать эти знания.

Моё искреннее уважение этому человеку.

Воистину, он большой молодец.

В моём мире не всякий отец будет так много времени уделять своим детям, будет ссылаться на занятость и все обязанности свалит на мать, бабушек, нянек.

А тут барон. И он активно занимался воспитанием дочери.

Лидия описывала черты его характера. Добрый, но не добренький. Справедливый. Иногда жёсткий, но в меру. Благородный. Человек слова и чести.

Да-а-а, это точно не про сладкую парочку Хендрик плюс Конрад. Они, наверное, даже понятий таких не знают, как держать слово и что такое честь.