Громов: Хозяин теней – 2

Савка кивнул.

– А… такие… как я? Мой дар ведь… не вышний?

– Не вышний. Твой дар от того же мира, к которому принадлежат и тени. Как и у всех охотников. И нет, не вы притягиваете скверну. Напротив, только вы и способны её одолеть. Поглотить. Очистить силой своей души.

Звучало слишком хорошо, чтобы не ждать подвоха.

– А…

– Моё благословение изгнало бы тень, если бы она спряталась в тебя. Тени… тоже бывают разные. Малые и слабые сгорают, а те, кто посильнее, те могут пробираться внутрь человека и даже, случается, подчиняют его себе. Причём так, что порою человек и сам о том не подозревает. Слышал про сумеречников?

Охренеть у них тут весело.

– Н-нет.

– Ещё услышишь. И да, благословение изгнало бы, но я не могу благословить каждого даже в этом приюте, не говоря уже о городе или Империи. Да и ни одно благословение не держится вечно… – теперь в голосе мне слышалась искренняя печаль. – А вот Охотник способен поглотить тень и изничтожить её. И зачистить от теней дом или даже улицу. А главное, что Охотник может видеть не только тени, но и Полыньи.

А это что за…

– Знаешь, что это такое?

Савка помотал головой.

– Когда два мира соприкасаются, возникает место… размытия границ. Полынья. Именно её используют тени, чтобы проникнуть в наш мир. Охотник способен отыскать такую вот Полынью.

– И закрыть её?

– Если сил хватит. Но чаще он сообщает об открытии Синоду. И тогда к месту отправляются мои братья. Недостаточно просто закрыть Полынью. Надобно наложить на место благословение… особое благословение, которое не позволит Полынье открыться вновь. Тут же или рядом… это уже сложно. После научишься.

Савка в очередной раз кивнул, соглашаясь, что хватит с него откровений.

– Охотники нужны… очень нужны. А что до мнения иного… в позапрошлом году случилось мне отправиться в Сибирь. На скит, в котором обретали староверы из тех, которые мнят себя истинно верующими.

Савка слушал и плюшку жевал.

Я тоже слушал, пусть и без плюшки.

– Запрос пришёл из Кедрового… такое небольшое поселение. В основном заготовками занимаются. Староверы там и сдавали своё… разное. Так вот, сообщили, что перестали на связь выходить. А когда местный урядник к скиту направился, так собака завыла. Собаки и в целом зверьё куда острее человека неладное чуют. Хотя как раз им-то тени и не опасны. У них-то души нет.

Михаил Иванович взял плюшку со стола и разломил пополам.

– Никого-то в том скиту не осталось живого. Скотина от голоду померла, да и волки там погуляли. Места всё ж дикие. Нет, частокол там стоял, чин чином, согласно Уложению. Но что толку, когда ворота настежь. Полынья там открылась. В овине. Хотя ни одного Охотника на сотни вёрст окрест.

– А вы…

– А я, когда увидел, сколько теней там роится, сбежал, – спокойно отозвался Михаил Иванович. – Моего благословения только и хватило, что не позволить им приблизиться. Это вовсе счастье, что скит тот наособицу стоял и они чужаков не привечали, сами предпочитая в Кедровое являться. А будь там Охотник толковый, может, и сообразил бы… почуял… вы, говорят, способны чуять, когда ткань мироздания истончается крепко.