Лозоходец

Я незаметно рассматривал тех, кто шёл рядом. Видно, согнали народ издалека, все замученные, оголодавшие, со впалыми щеками, и потухшим взглядом. По левую сторону от меня шёл мужик в кургузом пиджачишке, ёжась на ветру от холода. Он поддерживал под руку старую женщину, наверное, мать. Та еле волочила ноги, за что её не раз материли солдаты, но бить не решались.

По другую сторону телеги шагала баба лет тридцати с грудным ребёнком на руках, за её юбку цеплялся мальчонка лет десяти, таща за ладошку пятилетнюю на вид девчушку. Та беспрестанно плакала, размазывая по лицу слёзы вместе с соплями.

– А этих-то за что? – невольно вырвалось у меня.

– Прекратить разговоры! – получил я очередной тычок в спину.

Мужик, шедший рядом, не поднимая головы, буркнул:

– Раскулачили, мужа ейного на месте расстреляли, а их выселили.

Люди едва волочили ноги, солдаты, сопровождавшие колонну верхом, матерились и подгоняли народ прикладами.

Я с ужасом подумал, что и мою семью могло ожидать то же самое. Как перенесёт ссылку беременная Даша? А дети и отец? В том, что донос – дело рук Тукая, сомнений не было. Вот как он отомстил за то, что я приютил его племянников. Я смотрел когда-то ролики о раскулачивании, только и представить себе не мог той трагедии, что происходила с простыми людьми. Глянул на грудничка, что беспокойно спал на руках женщины. Понимает она, что он вряд ли выживет? Счастьем будет, если она сумеет вырастить хотя бы старших, и сама не сгинет на выселках.

Через пару часов наш путь пролёг мимо маленькой деревеньки, едва ли в десяток дворов. Из одного дома, воровато оглядываясь, выскочил мужичок. Невысокого роста, согбенный от тяжёлой работы, в руках у него был небольшой мешок. Он пошёл по кромке дороги, параллельно с нами, не пытаясь разговаривать и особо не глядя на нас, а когда ближайший конвойный отвернулся, ловко закинул мешок в телегу и скрылся за домом.

Мужик, что шёл рядом со мной, звали его Устин, осторожно приблизился к подводе и ткнул в мешок рукой.

– Сухари, – также не поднимая головы, сказал он остальным.

Женщины тихонько заулыбались, стало быть, их собственные припасы давно кончились.

В селении, наверное, не раз видели таких вот бедолаг. И люди помогали, как умели.

Не останавливаясь, шли весь остаток дня, дети едва не падали от усталости, родители, сами еле переставлявшие ноги, несли их по очереди на руках. В телегу садиться было запрещено.

На ночь остановились в небольшой рощице. Когда-то она была частью видневшегося неподалёку леса, только деревья вырубили под пашни. Хрупкие берёзки дрожали на ветру, теряя последние листочки. Повозку загнали поглубже, конвойные расположились поодаль, нас же осталось охранять трое.

Солдаты развели костёр, скоро над ним забулькал похлёбкой походный котелок. Нам огонь разводить запретили. Мы собрали детей, велели лезть им под телегу, сами же уселись вдоль бортов, стараясь защитить малышей от холодного ветра.

Устин достал мешок с сухарями, поделил на всех. Кормить нас и не подумали, не дали даже воды. Женщины собирали снег, чудом задержавшийся около деревьев, отдавали его детям.