Развод.com

И уж точно, я не смогу ему противостоять.

Я – загнанная в угол ревностью и обидой, беременная женщина. Сильная в своей слабости и слабая в бессилье.

Я не смогу…

– Не будешь открывать, Наташ?

– Не знаю…

На выдохе тело от макушки до кончиков пальцев пробивает неподдельный испуг. Денис поднимается и направляется к выходу.

– Ладно, я тогда сам открою… Не будет ведь он меня бить? Что за бред?.. – говорит он, пока открывает, и первым же делом получает кулак в лицо. Сгибается пополам. – Бля-ядь…

Гребаный псих Березовский!..

– Ты сдурел? – возмущенно на него кричу, вскакивая с места. – Пошел вон отсюда, – пальцем указываю ему дорогу.

– Иди-ка погуляй, – кое-как вытолкав Дениса за дверь, закрывается на замок.

Я пытаюсь прорваться на помощь к другу, но Рома мягко и уверенно, схватив за плечи, тянет меня назад.

– Убери свои руки, – шиплю.

– Развлекаешься здесь? – выплевывает он, переводя разъяренный взгляд с бутылки вина на вырез моего халата. Многозначительно ухмыляется и снимает пиджак, отправляя его в кресло. – Весело тут у вас… жена.

Ненавижу!..

– Видали и повеселее, – его же тоном отвечаю, стягивая полы халата в районе груди. – Куда мне до тебя, муж?!

Содрогаюсь внутренне. Было время, когда эти слова имели какую-то особую сакральность для нас обоих. Сейчас же «муж» и «жена» звучат как унизительный плевок в воздух. Тошно. Больно. Противно.

И всему виной только он один.

– Кто-кто, а ты точно знаешь толк в развлечениях, Ром. Трахаться на камеру я пока не додумалась!..

– А вообще, трахаться, то есть додумалась? – скалится.

– Это не твое дело, – шепчу. – С кем я сплю…

В почти прозрачных, ошалелых глазах столько всего: злость, боль, разочарование, снова злость. Сменяясь калейдоскопом, эмоции проникают в мое убитое предательством сердце и заставляют его больно стучать о ребра.

– Какая ты жестокая, Гайка, – хрипит Рома и на секунду прикрывает глаза, а затем делает то, к чему и совершенно не готова.

Схватив меня за локти, тянется за поцелуем, накрывает дрожащие от возмущения губы горячим ртом и жадно целует. Набрасывается зверем и терзает, терзает, терзает. Я, продолжая придерживать халат на груди, словно статуя цепенею.

Может ли быть больнее, чем сейчас?..

В момент, когда ты спустя три месяца, снова ощущаешь на себе губы единственного любимого человека? Чувствуешь его неповторимый запах? Слышишь, как ожесточенно бьется его сердце…

Сильные ладони накрывают мои бедра, грубо сминают ягодицы, прижимают к твердому телу. В эти движениях столько отчаяния и тоски, что я не могу не реагировать. Я приподнимаюсь на цыпочки, подставляю свои губы, и как маленькая, никому не нужная девочка, сжимаюсь в комок в крепких, мужских объятиях.

Сознание отключается, а внизу живота становится приятно тесно, будто туда снова заселили невесомых бабочек. Они порхают, кружатся и все вспоминают…

Рома мягко накрывает мои руки, чтобы развести их в стороны, но я собираю все остатки здравого смысла и не позволяю ему этого сделать.

НЕТ!..

С силой отталкиваю его от себя.

– Что ты делаешь? – шумно дышу и вытираю губы тыльной стороной ладони, словно все случившееся мне противно.