Развод.com

– Рома!.. Ром!

Оборачиваюсь и вижу, как, возвышаясь над всеми как минимум на полголовы, он смотрит, как к нему стремительно приближается девушка с глазами на пол лица и широкой восторженной улыбкой. Подняв оба больших пальца вверх, она на эмоциях что-то говорит.

Березовский, хмурясь, озирается по сторонам, а я чувствую удар под дых и растекающуюся по грудной клетке тупую боль. Ревность, постыдную, нелогичную, учитывая наш скорый развод, но… в разы сильнее, чем в случае с рыжей певицей.

Потому что эта девочка не Ильяна. Такая, как она, миловидная, с правильными чертами лица и обожанием во взгляде гораздо опаснее.

Заставив себя отвернуться, почти вслепую добираюсь до лифтов и поднимаюсь в забронированный на мое имя номер. Упав спиной на дверь, роняю голову на грудь и дышу ртом в надежде погасить пылающий внутри огонь.

Держусь почти две минуты, а потом, по-детски всхлипнув, съезжаю вниз и обнимаю свои колени. Из глаз горячими ручьями струятся слезы, горло раздирают рыдания. Мне очень плохо и дико больно.

Я не могу не любить его! Не могу!.. Почему у него не так?! Во что я верила эти семь лет? Куда делись все его чувства?..

Они вообще были, или мы с ним оба любили его одного?

Начав задыхаться, я заставляю себя думать о малыше. Мои истерики ему точно не на пользу – он не виноват, что его отец не умеет любить. Поэтому, поднявшись на ноги и дождавшись, когда прекратится легкое головокружение, я иду в ванную и остужаю лицо холодной водой. Смываю косметику с глаз, расплетаю волосы и переодеваюсь в белый отельный халат. Надеюсь, у меня получится заказать ужин в номер, потому что с Березовским я тут не встречусь даже под дулом пистолета.

Дальше, чтобы не накрутить себя еще больше, занимаюсь мелкими делами: пишу Денису, что поднялась в номер, и ставлю телефон на зарядку. Потом вешаю костюм в шкаф и, забравшись с ногами на кровать, решаю просмотреть отснятое. Больше всего меня волнуют снимки с новоиспеченным членом «Молодежной партии». Кажется, я была не в себе, когда фотографировала его.

Несколько кадров тут же удаляю, но подвисаю на снимке, где он смотрит четко в объектив моей камеры. В мои глаза.

Сердце против воли тут же попадает в холодные жесткие тиски. Почти не бьется и не качает кровь. Я не могу отвести взгляда.

Приближаю его лицо и касаюсь экрана камеры кончиком пальца. Жжется, как раскаленный чугун, но я терплю – все равно когда-нибудь отболит.

Негромкий стук в дверь выдергивает из ступора и вытягивает меня в струну.

Сердце, дернувшись с места, в секунду дуреет от страха.

– Наташ, открой. Это я.

Шумно выдохнув, соскальзываю с кровати и бегу к двери. За ней стоит Денис с тарелкой закусок и бутылкой вина в руках. Отойдя в сторону, пропускаю его внутрь.

– Ты не пошел на ужин? Из-за меня?

– Решил, что перекусим с тобой здесь, а заодно… – демонстрирует золотистую этикетку на темном стекле, – отметим твой дебют в «Глянце».

– Рано отмечать, – отзываюсь кисло, – Ида может послать меня с моим фоторепортажем куда подальше. И потом – я ведь не пью.

– Я выпью за тебя, – заявляет Денис, составляя угощения на стол и усаживаясь в кресло, – И уверен, что ты отработала на отлично. С таким талантом, как у тебя можно снимать шедевры даже в состоянии комы и даже на «Палароид».