Птица, лишенная голоса

А еще я знала, что рано или поздно все хорошее заканчивается, и в итоге я опять останусь одна, поэтому я ответила совсем противоположное:

– Я больше не нуждаюсь в вашей помощи.

Мы же понимали, что когда-нибудь они покинут нас? По-моему, понимали.

Лица обоих вытянулись. Кажется, они сильно удивились. Я почувствовала, что должна была объяснить:

– То есть я для вас сейчас лишь обуза. Если вы вызовете медсестру, дальше я смогу позаботиться о себе сама. Вы можете идти, я справлюсь.

Да, правда, их помощь была очень ценной, но я смущалась в их присутствии, а кроме того, совершенно их не знала. Такая реакция была вполне нормальна с моей стороны.

– Пожалуйста, перестань так говорить, – Каран произнес это таким тоном, что я сразу же пожалела о сказанном.

Но это же для их блага. За семь лет я научилась самостоятельно решать свои проблемы и могла сделать это и сейчас. Но если они действительно решили остаться, тогда пора бы им помогать мне как следует.

– Ладно, – ответила я, решив больше не колебаться. – Я смогла доесть суп, но все равно голодна. Могу я попросить, чтобы вы еще что-нибудь заказали? А еще мне нужно переодеться, потому что вся моя одежда в грязи. Моя машина припаркована рядом с вашим домом. Чемодан в багажнике. Сможете его принести?

В моем голосе было столько раздражения, словно я их за что-то упрекала. Но они сами вызвались быть моим лакеями.

Приказывай им, госпожа.

Карана, кажется, позабавил мой повелительный тон. Он кивнул:

– Хорошо.

Я надеялась, что его не задело, как я с ним говорила. Что нельзя было сказать об Омере, который вышел из палаты, не проронив ни слова. Может, он на меня разозлился?

Почему он должен на тебя злиться, Ляль? Скорее всего, он пошел искать то, что ты попросила.

Как только Омер ушел, Каран подошел к дивану и сел, решив, видимо, дождаться возвращения друга. Он достал из кармана телефон и начал пристально смотреть в экран. На меня он больше глаз не поднимал. Может, я и его разозлила?

Когда он таращился на тебя, ты спрашивала, почему он так делал, теперь он на тебя не смотрит, а ты опять недовольна.

Я отвернулась и легла на спину. Мне хотелось принять душ и лечь спать.

Ты не можешь спать, дорогая, ты должна бодрствовать двадцать четыре часа.

Ох! Я совсем забыла об этом. Ну тогда хотя бы в душ сходить. Я чувствовала себя некомфортно. Меня раздражало, что в волосах остались комки грязи после падения.

Интересно, узнал ли кто-нибудь из моих друзей в Анкаре о том, что случилось? Наверное, нет. Брат бы никому не рассказал. А больше они ни от кого не могли получить новостей. Лучше, если они и дальше не будут знать. Мне придется скрыть от них то, что случилось, как и все прошлые разы.

Не поворачивай голову. Продолжай смотреть перед собой, Ляль.

После ожесточенной борьбы, в которой я пыталась уговорить себя не поворачиваться и не смотреть в сторону Карана, я услышала звук открывающейся двери, который наконец-то прервал наше молчание, затянувшееся минут на десять. Омер принес еду. Он подошел ко мне, достал еще одну тарелку супа и поставил передо мной.