Птица, лишенная голоса

Я была в шоке. То, как за несколько часов изменилось мое лицо, еще раз напомнило мне, что мой образ жизни явно был опасен для здоровья.

Моей жизни угрожали, и отражение служило доказательством этому.

Страх, который я испытала в ту ночь, вновь напомнил о себе; руки дрожали, когда я пыталась открыть кран. С трудом намочив бумажное полотенце, я начала медленно вытирать засохшие следы крови с лица. Мои глаза наполнились слезами, и я с силой сжала зубы. Не сейчас. Я не могла сейчас плакать.

Казалось, что на меня из зеркала смотрел другой человек. Я опустила взгляд и вымыла руки. На мне все еще был спортивный костюм, в котором я приехала в Стамбул. На одежде остались следы грязи после падения. Мне придется снова попросить этих людей о помощи и принести мои чемоданы. Как бы тревожно мне ни было находиться бок о бок с этими незнакомцами, уверена, что без них мне было бы гораздо хуже.

Как только я развернулась и уже решила выйти, в дверь постучали.

– Ты в порядке? – спросил молодой человек. – Что-то случилось?

Может быть, у нас несварение желудка, поэтому мы и не выходим. Уйдешь ты уже, любознательный ты такой?

Открыв дверь, я произнесла:

– Нет, ничего не случилось.

Он тут же бегло осмотрел меня с ног до головы. Убедившись, что со мной все в порядке, он снова, не дожидаясь моей просьбы, бережно придержал меня за талию и проводил до кровати. Пока он помогал мне лечь, дверь открылась, но незнакомец даже не дернулся. Омер, зайдя в палату, уставился на нас, пытаясь понять, что тут произошло, пока его друг накрывал меня одеялом и продолжал помогать. Перед тем как отойти, он еще раз пристально посмотрел на меня. Через секунду, которая показалась мне вечностью, незнакомец отошел в сторону.

Омер разорвал наш зрительный контакт с незнакомцем, обратившись ко мне:

– Ты хотела есть. Как ты?

В его вопросе явно слышалась надежда, что я скажу ему, будто все в порядке. В руках он держал пакет, в котором, хотелось надеяться, была еда; он положил его на тумбочку рядом с кроватью.

– Она смогла умыть лицо и руки, – объяснил человек, имя которого мне пора было уже узнать. – Принес? – добавил он, имея в виду еду.

Омер молча кивнул и указал на пакет. Я с благодарностью улыбнулась.

– Спасибо за то, что так заботитесь обо мне. А ведь я даже не знаю ваших имен, – хрипло ответила я.

– Не говори глупостей, мы за тебя в ответе. И будем рядом, пока тебе не станет лучше, – повторил Омер с легкой усмешкой. Я послала ему ответную улыбку.

Незнакомец, стоявший рядом, открыл пакет и произнес, сощурившись:

– Каран.

Я с непониманием уставилась на него.

– Карам?

Омер издал звук, похожий на хихиканье, а Каран улыбнулся и ответил озорным тоном:

– Вообще-то я Каран, но если хочешь, можешь называть меня Карамом[2]…

Ляль, ты ему понравилась, что ли? Что это за игры с притяжательными суффиксами?

Я постаралась не показывать своего удивления.

– Я неправильно поняла. Извините, – ответила я и отвернулась, заметив его насмешливый взгляд.

Покачав головой, он с улыбкой достал из пакета миску с чечевичным супом, которую поставил на прикроватный столик.