Анна Нимф

– Разве так можно?! Ты же их все перепортила!

А я уже хохотала с набитым ртом. Всё, не выдержал ты Ал, не выдержал.

– А ты думал, я тебе задницу облизывать буду медленно и с удовольствием?

– Передницу! Между прочим, мои причиндалы и руки-ноги втянулись вовнутрь, когда я увидел, как ты кусаешь! Так же можно… колючую проволоку перекусить!

Ну, не достался ему мой «ласковый лиз», что поделать. Зато прожевывать все это месиво мне пришлось довольно долго. Со счастливым, впрочем, лицом.

– Анна, Анна…

Кажется, он и сейчас был не прочь проверить руками, на месте ли не откушенный мной причиндал, но лишь нервно провел пятерней по шортам. Опять бежевым, как и рубашка, спасибо хоть не в клеточку сегодня. Зато вид выспавшийся, прилизанный, усы под гелем загнуты на кончиках вверх – красавчик, а не напарник.

– Правда думал, что я не вычислю? Вкусно очень, кстати… Спасибо!

– Вкусно ей!

Я знала, что его оскорбленное выражение лица – притворство, и что внутри Алан точно так же наслаждается сценой, как и я. Конечно, он желал посмотреть, насколько быстро я его раскушу. Раскусила. И теперь, запивая кофе, доедала разодранное арахисовое месиво.

– Ну, кто так делает! – ему пришлось тоже возиться руками в кусках, собирая их в порции побольше, что совершенно не мешало Алу наслаждаться. – Никакой аккуратности, никакой ответственности… А вдруг бы съела меня?

Он знал, что не съела бы, и при других он никогда не обращался едой. От греха подальше. Вернуть себя можно и из чужого желудка, но ощущение «быть пережеванным» – отнюдь не то, что хочется испытывать с утра.

– Это все твои шутки, не мои.

Крошево из коробки, которое мы теперь вместе доедали, имело восхитительный микс вкусов. Никогда раньше не знала, что фисташка, абрикос и шоколад вместе – это так чудесно. У-у-у, даже кончики пальцев облизала, за что получила от Алана укоризненный и веселый взгляд. Мол, когда ты уже станешь светской леди? Когда-нибудь. Но для чего ей становиться в конторе?

Когда с утренними десертами было покончено, я откинулась на спинку кресла и спросила:

– Как там твой вчерашний подопечный?

Ал ведь накануне взялся проводить неряшливого дядьку до дома. Или до ближайшей подворотни.

– Нормально. Оказался курьером. Сидит сейчас у нас в подвале, навязал ему светящуюся цепь на руки.

– Значит, не продавец?

– Нет. Ему просто заплатили, чтобы доставил вещь до антикварного рынка.

– А заказчик?

– Описание взял. Найду его сегодня.

– А жгут?

Тот самый черный, под кожей, который уже начал питаться из вен.

– Уничтожил.

Укоризненный и довольный смешок – мол, ты за кого меня принимаешь?

Молодец. Снаружи начал накрапывать дождь; Дора еще не пришла. Ощущался крайне довольным сытый желудок, на языке до сих пор чувствовался фисташковый вкус.

Какое-то время я слушала стук капели по подоконнику; наблюдала за качающимися снаружи деревьями, не сразу заметила, как пристально и уже серьезно смотрит Алан.

– Анна… Твоя рана… Она стала больше?

Я поморщилась, поджала губы. Не хотелось об этом.

– Может быть. Чуть-чуть.

«Незначительно».