Плохие девочки попадают в Рай

– Никита, куда ты собралась?

Полное имя Ники – НикитА, ее мама была поклонницей сериала про самую известную девушку-киллера. Ники свое имя ненавидит, а мне кажется, это прикольно.

– А можно я не буду отчитываться перед тобой за каждый свой шаг?

– Можно. Когда ты не с Дианой Астаховой.

Он тоже в летах, как мой папочка, но если мой выглядит как дворовой питбуль – подтянутый, цепкий, отец Ники слегка полноват и напоминает ньюфа-спасателя в отставке. Мое мнение: внешность обманчива. Прислонившись к стене, я складываю руки на груди, мне кажется, ожидается интересное представление.

– Диана моя подруга, и ты прекрасно это знаешь.

– А ты прекрасно знаешь мое мнение о твоей подруге.

– Папа! – рычит Ники.

Я все еще стою, рассматриваю его. Под конец он не выдерживает и переводит взгляд на меня.

– Если с моей дочерью что-нибудь случится по твоей милости…

– Я уже написала завещание, – отвечаю я и выхожу на крыльцо.

Пусть они дальше там без меня разбираются, а я пока покурю.

Коттеджный поселок в сентябре – красота. У нас тоже есть загородный дом, но эти места мне нравятся больше. Не только тем, что там нет мачехи и сводной кровинушки, но и живописными дорогами, запертыми в багряно-охровых коридорах. Скоро эти коридоры станут лысыми, а потом – белыми. Не говоря уже о горах, которые становится видно, если проехать чуть подальше.

Терпкий аромат сигарет взрезает свежий воздух, как повышенный голос Ники, доносящийся из дома. Иногда мне кажется, что я могла бы жить вот так, в таком вот месте, с каким-нибудь нормальным мужиком, но дым развеивается, и я понимаю, что нет. Не могла бы. А глюки ловить еще рано.

– Поехали! – зло рычит Ники, вылетая из дома и хлопая дверью.

Судя по всему, разговор с отцом не удался.

Мы приезжаем в клуб аккурат к открытию, и Ники на выходе выдают гостевой браслет. Это для новичков, впервые переступивших порог. Телефоны мы сдаем сразу, таковы единые правила для всех, сам Роб их устанавливал. Мы проходим в основной зал, и тут на Ники нападает ступор. Это нормально, здесь либо ступор, либо истерический ржач, и я рада, что у нее первое.

– Охренеть, – выдает она.

Для той, кто ни разу не видел Андреевский крест вживую, не слышал свист плети, рассекающей кожу, не видел сидящих у ног мужчин женщин в ошейниках, а у ног женщин – мужиков с зажимами на сосках и законсервированными в пояс верности членами, она отлично держится. Мы живем в таком веке, когда всем нам доступно все и сразу, но одно дело – фото, видео и влажные фантазии, совсем другое – реальность.

Клуб Роба – тоже элитный, сюда просто так не попасть. Здесь все очень на богатом, контингент соответствующий, так что за нее я не беспокоюсь. В отличие от отца.

– Э-э-э… и что мне тут делать? – спрашивает Ники. – Когда ты… ну… э…

Вообще-то она за словом в карман не лезет, но сейчас, видимо, слова у нее кончились.

– Наслаждайся. Наблюдай. Тебе понравится.

У меня в крови уже бурлит адреналин, и будь я проклята, если мне это не поможет забыть гребаного Шмелёва.

Пока я думаю про Шмелёва, на горизонте нарисовывается Роб. В нем под два метра роста, темноволосый, со стильной бородкой, в черной рубашке, жилете и брюках, в отполированных ботинках, он медленно идет к нам, и на него смотрят все. Все без преувеличения.

Вход Регистрация
Войти в свой аккаунт
И получить новые возможности
Забыли пароль?