Плохие девочки попадают в Рай

– Ха-ха, очень смешно.

Но Ники была права. Это Никита выпадал из-за меня в нерастворимый осадок, а теперь вот… Про третью причину не знал никто, и говорить о нем я не собиралась. В принципе. Даже лучшей подруге.

– Проехали.

– Проехали так проехали. Ты только, пожалуйста, не переедь кого-нибудь, пока мы до дома добираемся.

Я чуть ли не зарычала, как папашины любимые доберманы. Натасканные на то, чтобы драть в клочья всех неугодных. Но Ники же своими словами, сама того не зная, подкинула мне идею. В таком состоянии мне домой нельзя. Даже пока я ее отвезу, она живет с отцом в коттеджном поселке, вряд ли меня отпустит. А отпустит меня, только если…

– Хочешь со мной в клуб? – спросила я.

– В тот самый?

– В этот который.

Ники хмыкнула.

– А почему бы и нет. Только заскочим домой. Я переоденусь.

– Да мне бы тоже надо. Я, как видишь, слишком официально для такого одета.

– Слишком одета, – фыркнула Ромашка. – Я еще в универе заметила.

Я усмехнулась. Ники давно просила меня сводить ее туда – ради интереса, но… все было не так просто.

– Я сейчас наберу Роба. Скажу, что приду сегодня. Но тебе придется пройти собеседование, учти.

– Господи. – Ники снова закрыла лицо руками. – А красная комната там есть?

– Есть даже зеленая. И постер Кристиана Грея.

– Лучше бы Дориана. – В постер Кристиана Ники явно не верит, и правильно. В БДСМ тусовке эту историю вообще не особо жалуют. Считают сопливой хренью.

– Дориан там есть свой собственный. Псевдоним. Вдохновлялся известным всем персонажем.

Подруга закатила глаза, а я уже смахнула вверх и нажала быстрый дозвон.

– Роб, привет. Это я. Сегодня загляну в клуб, ты будешь?

– Буду, – коротко отвечает он.

– Я возьму с собой Ники? Помнишь, я тебе о ней рассказывала? У нее пока будет просто гостевой.

– Ты знаешь правила, Диана.

Когда он так со мной говорит, у меня по коже бегут мурашки от предвкушения. Рядом с Робом я готова быть девочкой, стоящей на коленях, только рядом с ним. Представить меня на коленях, наверное, можно исключительно в горячечном бреду, но и такое бывает.

– Да, я сброшу тебе все данные, она готова на собеседование в любое время.

– Хорошо.

Он отключается раньше, чем я успеваю сказать «ик». По правде говоря, Роб единственный, кому позволено так со мной себя вести. Ключевое слово – позволено,  но это правила игры, и я их приняла.

Шмелёву я ничего такого не позволяла, в том числе смотреть на меня как на дерьмо.

Да мать твою!

Мы приезжаем к Ники к пяти. Она собеседуется, потом мы перекусываем сэндвичами, которые сделала их домработница, переодеваемся, делаем макияж, спускаемся – и-и-и-и возвращается ее отец, Савицкий Леонид Ефремович. Я его так и называю: Леонид Ефремович, подчеркнуто-почтительно (в уме держим издевательски), но он меня терпеть не может. Считает, что я на Ники плохо влияю. Как-то он даже не постеснялся мне об этом сказать, видимо, чтобы его мнение было зафиксировано для отчетности в моем маленьком убогом мозгу (я вижу эту характеристику в его глазах).

Если честно, мне пох.

И на его мнение, и на его характеристики.