Кларк и Дивижн

Вернувшись на место, я увидела, что большая часть моей косметики осталась на носовом платке, так как я ополоснула лицо холодной водой. Папа уже заснул, надвинув на глаза шляпу. Из-за шляпной ленты торчал край уже пожелтелой бумажки, в которой перечислялось, где хранятся наши пожитки в Лос-Анджелесе.

– Интересно, встретит ли Роза нас на вокзале? – сказала мама.

От Розы не было вестей уже пару недель. Я отправила ей телеграмму с датой нашего прибытия в Чикаго, но ответа не получила. Мы не забеспокоились. Позвонить нам в лагерь она не могла. Мама подозревала, что Роза влюбилась в молодого человека из городских. В поезде мы видели нисейских солдат, симпатяг в отутюженной форме, и я подумала, что вот, наверное, кто-то такой покорил сердце Розы.

Папа, по мере того как мы подъезжали к месту назначения, волновался все сильней, это было заметно. Вагон качало и потряхивало, а он сидел очень прямо и то смотрел в окно, то оглядывался на пассажиров, которые входили в вагон и выходили. Ох, увидеть бы, как вспыхнет улыбка Розы, и больше мне ничего не нужно.

Когда мы прибыли в конце-то концов в Чикаго, папа первым вышел на перрон со своим чемоданом. Вокзал был огромный и величественный, со стенами белого мрамора под стать дворцу. Под часами висел огромный плакат, призывающий покупать облигации военного займа, а с балок свисали флаги союзников – Соединенных Штатов, Великобритании, Франции и Австралии. В центре зала находился стол УСО, добровольной организации в помощь вооруженным силам, у которого солдатам, которые находились в отпуске, подсказывали, как им лучше разместиться и отдохнуть.

Оказавшись внутри всей этой толпы, мы увидели группку японских американцев. Те явно шли к нам. Я узнала одного из бывших руководителей нисейской организации в лагере, Эда Тамуру. Эд слинял из Манзанара сразу, как только смог. Лицо у него было круглое и гладкое: я бы удивилась, скажи кто, что ему приходится бриться каждый день. А потом я заметила Роя, его масляные, зачесанные назад волосы обвисли на майской жаре.

Сначала мне стало неловко из-за того, что столько народу пришло нас встретить. Мы ведь всего лишь семья Ито: бывший управляющий продуктовым рынком в Лос-Анджелесе, его жена и младшая дочь. Я поискала глазами сестру. Но нигде не сияла улыбка на идеально накрашенных губах, которым не повредят ни духота, ни влажность.

– Случилось непредвиденное, – с трудом расслышала я голос мистера Тамуры, такой вокруг стоял шум.

Рой избегал смотреть нам в глаза.

– Прошлой ночью на станции метро произошел несчастный случай, – сказал он.

И прежде, чем он успел объявить: “Она мертва”, я все уже поняла. Я прочувствовала это всем телом, когда мне стало плохо в поезде. Роза покинула этот мир так драматично, как могла это сделать только она.

Вту ночь никто из нас не заснул, хотя мы и без того были измучены долгим путешествием из Манзанара, сначала автобусом, а потом поездом. Мы не стали распаковывать чемоданы, которые мистер Тамура и Рой поставили перед камином в нашей двухкомнатной квартире. Хотя б окна стоило распахнуть, чтобы ночной воздух охладил спальню, но не было сил. Не сняв уличной одежды, мы лежали на кроватях, родители на одной, а я на другой, точно так же, как в лагере. Несмотря на то что кровать была вся моя, я держалась правой стороны, стараясь не вторгнуться на территорию Розы. Неужели она ушла навсегда?