Ребенок-оптимист: Как научить ребенка преодолевать трудности

Тамара. Хорошо. Позанимаешься со мной сегодня после ужина? Я хочу научиться танцевать, чтобы стать балериной, когда вырасту.

Мама. Конечно! Идем поговорим с мисс Харкум, а после ужина отодвинем диван и превратим гостиную в твой собственный балетный класс!

Тамара. Как здорово! Я буду очень много заниматься!

Тамара относится к неудаче как к чему-то временному и конкретному («Сегодня у меня ужасный день» и «У других девочек получается лучше» вместо «Я ничего не могу сделать как надо»). Она воспринимает проблемы как временные трудности, которые можно преодолеть. Порой реальность будет вносить свои коррективы. Тамара не станет балериной, как и я не стал игроком высшей бейсбольной лиги. Но детские мечты очень важны. Люди небольшого таланта могут многого достичь благодаря упорству и труду. В отличие от Иэна, который сдается, даже не попытавшись приложить усилия, Тамара поймет, что настойчивость и позитивный настрой приносят плоды. Даже отказавшись от мечты стать прима-балериной, она будет чувствовать, как время замирает, когда она танцует, и получать удовольствие от классической музыки. А еще Тамара поймет, что людям нравится ее твердость духа и жизнерадостность.

В период полового созревания у ребенка окончательно формируется мироощущение. Подросток может быть пессимистичным, апатичным и замкнутым. Из-за обычных, но крайне болезненных для пубертатного возраста проблем и неудач депрессия достигает угрожающих масштабов. У примерно трети детей в возрасте 13 лет выявлены депрессивные симптомы, а в старших классах почти 15% из этих ребят хотя бы раз пережили депрессивный эпизод тяжелой степени[6]. У Mарлы ярко выраженное снижение настроения, которое может перерасти в изнурительную депрессию. Первая депрессия опасна еще и тем, что становится паттерном будущих реакций на неприятности. Вот отрывок из дневника Марлы.

12 мая

Дорогой дневник!

Сегодня отстойный день! Кори, конечно же, сказал нет. Не стоило слушать маму и спрашивать его. Зачем только я дала себя уговорить?! А я сделала так, как она советовала. Подхожу к нему и начинаю отпускать шуточки. Ну, конечно же, тупые. А он смотрит на меня как на полную идиотку. В общем, тут я спрашиваю: «А может, пойдем на танцы вместе?» Он уставился на меня и молчит, а потом такой: «Нет». Вот так просто. Придумал какую-то левую отмазку, что, типа, должен помочь отцу, но я-то знаю, что это полная фигня.

Почему я вообще слушаю маму? Она ничего не понимает. Понятное дело, она думает, что я могу найти себе пару, – она же моя мама. Но она живет в каком-то мире фантазий о своей двенадцатилетней дочери. Она без понятия, что у меня нет подруг. До сих пор думает, что я дружу с Джоан, Трейси и Леа, а на самом деле они со мной почти не разговаривают. Когда мы только перешли в седьмой класс, они стали тусоваться с Бетси и Кристал. Наверняка Леа даже не пригласит меня на свою вечеринку. На днях они сидели вместе во время ланча и cделали вид, что меня не замечают. А я знаю, что они меня видели. Я не стала даже с ними здороваться, просто села к шестиклашкам в другом конце столовой. Я так больше не могу. Не хочу в школу. Все в ней ненавижу. Я никому не нравлюсь.