Конторщица-4

Я пожала плечами.

– Как вы посмели проигнорировать мой приказ?!

– Какой ещё приказ? – деланно удивилась я.

– Приказ прийти на доклад сразу после обеда! – Альбертик всё больше и больше раздражался.

– Не видела я никакого приказа, – ответила я и попыталась пройти мимо. – Извините, спешу.

– Прекращай ёрничать! – психанул Альбертик, – шутки давно закончились. За то, что ослушалась моего приказа и прогуляла полдня, я же и уволить могу!

– Замечательно, – спокойно сказала я, – прямо такое совпадение! А я как раз иду в отдел кадров писать заявление.

– Какое заявление?!

– На увольнение.

– Вот и хорошо, – внезапно успокоившись, расцвёл улыбкой Альбертик, – пишите заявление, Лидия Степановна, я с удовольствием подпишу. Хотя, конечно, лучше если я вас по статье уволю. Давно пора было это сделать.

– По статье уже не получится, – деланно-грустно вздохнула я, – раньше надо было, когда я на доклад не пришла. Акт надо было составить по форме и всё такое. А сейчас я уже тут.

– Да. Не сообразил. Тогда сами пишите заявление, – согласился с моими доводами Альбертик и, развернувшись, зашагал в другую сторону по коридору, а я отправилась в отдел кадров.

 В нашем отделе кадров, как обычно, царили фикусы, герань и прочая ботаническая ерунда, изображающая тропические джунгли в понимании простого советского служащего, который дальше соседнего колхоза, куда он ездил ещё юным пионером на картошку, никуда и не выезжал. Здесь, как обычно, суетилась куча народа, так что Тоню я не сразу и заметила.

Давно уже с ней не общалась. Да и видела лишь пару раз, мельком. Сейчас, вблизи, я рассмотрела её получше. Тоня сильно сдала, в уголках глаз залегли морщины, как и траурная складка у губ. Она понуро сидела, думая о чём-то своём.

– Привет, Тоня, – улыбнулась я, – как дела у тебя?

– Здравствуйте, Лидия Степановна. Спасибо, всё хорошо, – Тоня невнятно махнула рукой.

– Да ладно тебе, еще по имени-отчеству называть друг друга будем, – проворчала я, – рассказывай лучше, что случилось.

– Ничего не случилось, – упрямо поджала губы Тоня.

– Я же вижу, что не всё хорошо, – прицепилась я.

Внезапно между нами просунулся какой-то юркий юноша, в синем халате и нарукавниках:

– Антонина Михайловна, – звонким голосом сказал он, не обращая внимания на то, что мы разговариваем, – я уже все карточки заполнил, а нужно еще три бланка!

– Так, – решительно сказала я, отодвигая настойчивого юношу подальше, – пошли-ка, Тоня, прогуляемся.

– Куда? – лишенным выражения голосом спросила Тоня.

– Да хоть и ко мне, – ответила я, – чаю попьем, поговорим.

Вздохнув, Тоня нехотя подчинилась.

Мы вышли в пустой в это время коридор. Здесь шум, постоянно царивший в отделе кадров, был значительно тише. Ничто не мешало нам поговорить прямо тут.

– А теперь рассказывай всё, – заявила я строгим голосом.

И Тоня, чуть помявшись, начала рассказывать. Чем дальше она говорила, тем больше меня охватывала злость.

– Ты понимаешь, Лида, он же списывает вполне пригодную технику, – оглядываясь по сторонам, горячо шептала Тоня. – А оно же всё на других числится. После того, как Люся ушла в декрет, это на меня в нагрузку повесили. Сначала всё было нормально, а недавно вот началось. Последние две недели где-то.