Баба Люба. Вернуть СССР. Книга 3
Я прокашлялась.
Ноль внимания.
Я покашляла ещё.
– Милочка, у вас грипп, что ли? Вы нас тут всех не перезаражаете? – участливым голосом поинтересовалась Белоконь и послала мне понимающую улыбку.
– Ирина Александровна, вы никак решили сорвать мероприятие? – плеснула елея Рыбина.
– С чего вы взяли?! – взвилась Белоконь.
– Да вот смотрю, вы всё никак Любовь Васильевне даже слова вставить не даёте! – замироточила Рыбина, да столь сахарно, что у меня аж скулы свело.
– Почему это я не даю?!
– Не даёте!
– Не наговаривайте на меня!
– Я не наговариваю!
– Наговариваете!
Диалог грозил перерасти в полноценную драку, поэтому я громко и резко похлопала в ладоши и, когда шум немного утих, миролюбиво сказала:
– Ну если все наобщались, я прошу уделить мне буквально три минуты. Я объясню зачем вы все здесь, и мы сразу разойдёмся по своим делам.
– Да уж! Хотелось бы услышать уже хоть что-то! – едко заметила Белоконь.
Пивоваров одобрительно хмыкнул. Рыбина, наоборот, хмыкнула неодобрительно.
Когда все вволю нахмыкались и продемонстрировали своё отношение, я продолжила:
– Объясняю. Вы же все помните, как у нас хотели незаконно отобрать здание? – я сделала паузу, и все согласно загомонили, мол, помним.
– И все вы ещё лучше помните, как мы провели благотворительное мероприятие, собрали денег для обездоленных детей и отбили это здание, правда?
Все опять покивали, мол, правда.
– Это говорит о том, что эффективность таких вот мероприятий, она просто гигантская, – пояснила я, – и мы, таким вот образом, помогаем людям города, помогаем нашей общине и выполняем волю божью.
Возражений ни у кого не было. Все молча слушали меня. Даже Рыбина и Белоконь притихли.
Я продолжила:
– Поэтому было принято решение, что таких полезных мероприятий у нас будет больше. И они будут разные. Под разные цели и задачи. Будут такие, для организации и выполнения которых не нужно привлекать прям всю общину. И поэтому было решено создать в общине группы, которые будут отвечать за те или иные мероприятия. И вы, точнее мы – первая, экспериментальная, можно сказать группа, за работой которой будут наблюдать старейшины общины. Фиксировать все промахи и победы. Все затруднения. А потом делать работу над ошибками. И уже по результатам будут созданы и другие группы.
– Мы что, лабораторные крысы, чтобы на нас всякие эксперименты проводить?! – взвилась Белоконь.
– А почему мы? Что, в общине других людей нету?! – завозмущался и Пивоваров.
– Пожалуйста, тихо! – опять хлопнула в ладоши я. Белоконь вздрогнула и заткнулась.
А я продолжила:
– Итак. Отвечу на ваши вопросы. В общине люди есть, – я повернулась к Пивоварову и адресовала ему улыбку, – но первая группа, она – главная. На неё будут смотреть. По её подобию будут созданы все остальные группы. И, соответственно сюда отобрали лучших. Лучших специалистов, лучших профессионалов и лучших личностей в общине.
Народ заулыбался. Им было приятно, что их посчитали лучшими личностями и профессионалами.
Только Пивоваров не мог примириться:
– А вот всё равно не понимаю! – растягивая слова, ехидно заявил он, – чем вот, к примеру Ефим Фомич лучший? Он простой слесарь, насколько мне известно.