Баба Люба. Вернуть СССР. Книга 3

– Я помню, – усмехнулась я, вспомнив, как юристы меня взяли в оборот, когда я пыталась донести мою идею, как не дать администрации города отжать у общины дом.

– Дальше, – сказал Всеволод.

– Зинаида Петровна Рыбина, – дисциплинированно прочитала я.

– Мы её кандидатуру уже обсуждали, – вздохнул старейшина, – не передумала?

– Нет, – покачала головой я.

– Ладно. Но смотри, я предупредил, – сказал он, – давай дальше.

– Ефим Фомич Комиссаров, – прочитала я.

– Но он же обычный слесарь! – удивился Всеволод, – простой работяга. Грубый, курящий. Ещё и ругается, когда думает, что я не слышу. У него ни ума, ни фантазии, как говорится. Зачем он тебе?

– Он же слесарь, – сказала я, – этим всё сказано. Такие люди в любой команде на вес золота.

– Ну не знаю, – поморщился Всеволод, – надеюсь, тут есть какая-то логика, во всём этом.

Эх, сказала бы я, какая тут логика… но лучше промолчу.

– Четвёртый номер. Ксения Сергеевна Зыкова.

– А Зыкова тебе зачем?! К тому же молодая она ещё.

– Она работает наборщиком в типографии, – коротко сказала я.

– И что? Она – самого низкого разряда. Чем она тебе поможет? Я же так понимаю, что ты ещё всякие мероприятия проводить будешь?

– Буду! – кивнула я. – И свой человек в типографии мне очень нужен.

– Дальше, – вздохнул Всеволод, решив не заострять на этой теме.

– Ольга Ивановна Сиюткина.

– Тоже пенсионерка! – схватился за голову Всеволод.

– Она раньше работала агрономом, – сказала я.

– Картошку будешь выращивать? – съехидничал Всеволод.

– Надеюсь, до этого не дойдёт, – хмыкнула я и зачитала новую кандидатуру по списку, – Фёдор Степанович Кущ. Учитель физики.

– Толковый мужик, правильный, – кивнул Всеволод.

Ну хоть одна кандидатура у него не вызвала возражений.

– Ирина Александровна Белоконь, – огласила последнюю кандидатуру я.

– Вот! Белоконь! – взвился Всеволод.

– Что не так с Белоконь? – не поняла я.

– Ты меня в могилу раньше времени сведёшь!

– Почему это?

– Белоконь! Ну как можно додуматься включить в одну группу Рыбину и Белоконь?! – продолжал причитать Всеволод. – ты разве не знаешь, что они враги?

– Знаю, – пожала плечами я.

– И тем не менее ты их обоих включила в группу! Да ты пойми, мы их никогда даже на одну сторону не ставим, когда молебны идут. Они же поубивают друг друга, а потом разнесут всё остальное. И твою группу тоже!

– Потому я их и включила, – пояснила я.

– Они тебя замучают, Любовь Васильевна! Сожрут и выплюнут!

Всеволод продолжал кричать и возмущаться. Первые минут пять было интересно, но потом наскучило. Ну вот не объяснишь же ты ему, что тут расчет очень простой. И даже примитивный. Если я возьму в группу Зинаиду Петровну, то она действительно превратит моё существование в филиал ада. И то же самое будет, если я возьму, к примеру, только Белоконь. Более того, если я возьму в группу кого-то из их подруг (а община давно превратилась в два враждующих лагеря благодаря непримиримой «дружбе» Рыбиной и Белоконь, поэтому бери любого и не ошибёшься), то будет то же самое. Если не хуже. Поэтому самое умное, что я придумала – это взять их обеих. Пусть дерутся между собой. А я буду эдаким добрым миротворцем, на словах поддерживая то одну, то другую, а на самом деле исподтишка подкидывая дровишек в костёр их вражды. А чтобы они потом не объединились против меня, я чуть позже, когда они наиграются воевать между собой, найду им общего врага. И тогда не будет у меня более надёжных и верных союзников-соратников, чем эти бабоньки.