Пророк. История Александра Пушкина
– Пушкин… – раздался шепот из-за двери, – Пушкин!!!
Саша продолжал спать.
Вдруг раздался резкий удар, двери распахнулись и в проеме появился крайне напряженный Данзас.
Грохот заставил Пушкина подскочить на кровати. Он тут же сообразил, что к чему, и вылетел из комнаты в коридор, застегивая на ходу форму. Недовольный Данзас быстро зашагал за ним.
– Non progredi est regredi![2] – подгонял он друга, стараясь говорить тише, но от волнения голос звучал громче, чем хотелось.
– Festina lente[3], – зевнул в ответ Пушкин.
– Как знаешь! Но они уже пришли! – беспечность друга возмущала, говорить тише не получалось.
– Черт!
Дверь одной из комнат общежития отворилась, из нее выглянула голова Кюхельбекера. Заспанный и недовольный он уставился на друзей:
– Messieurs[4], к чему хождения с утра?
– Кюхля, спать! – в один голос рявкнули Пушкин с Данзасом и побежали дальше по коридору.
Добежали до лестницы, Пушкин остановился, его мучал вопрос:
– Костя! Данзас! А кто с ним пошел?
– Тихо! – друг показал ему «стой» и прислушался.
– Скажи, кто с ним пошел? Что за несчастная душа согласилась на это, а?
Вместо ответа Данзас резко развернулся и прижал Пушкина к стене.
В это же время в верхнем пролете лестницы показалась фигура Пилецкого-Урбановича, надзирателя лицея по нравственной части. Молодые люди замерли, стараясь не дышать. Попадаться на глаза надзирателю в то время, когда все должны быть в постели, точно не стоит – наказания не избежать. Жестокого наказания. Господин Пилецкий-Урбанович не из тех, кто церемонится и прощает даже малую провинность. Про его издевательства в стенах лицея ходили легенды. А уж к Пушкину у него была давняя жгучая неприязнь.
Он прошел по коридору неспеша, прислушиваясь. Не заметив ничего подозрительного, надзиратель вернулся в экзаменационный зал, где вовсю шли приготовления.
Воспользовавшись его уходом, Пушкин и Дан-зас помчались по коридору к входной двери, которая – ожидаемо! – оказалась заперта. Данзас достал украденный ранее ключ и попытался вставить его в скважину. Руки не слушались. Ключ тоже не хотел поворачиваться.
Пушкин выхватил у друга ключ, чтоб самому взяться за дело. «Не идешь вперед – двигаешься назад», – ехидничал он, но вдруг ключ выскользнул из рук на пол, издав громкий звенящий звук.
Тут же послышались шаги надзирателя.
Не помня себя, друзья продолжали борьбу с дверью и, наконец, победа! Проход открыт! Вперед!
Когда Пилецкий появился в коридоре, он никого уже не увидел. Дверь была закрыта.
Но его цепкий взгляд заметил крошечную записную книжку, забытую на полу. Открыв ее на первой странице, он довольно улыбнулся.
Затем посмотрел в окно и убедился в своих догадках: по залитой ранним солнцем поляне бежали двое лицеистов. Ну, ничего. Далеко не убегут. Попался, Пушкин!
Участники поединка встретились у леса.
Дуэлянты – наш герой и наглый, надменный Корф, который презирал Пушкина за беспечность, склонность к беспорядку и эмоциональность. И никогда не скрывал этого.
Но плевать на противника! Куда интереснее секунданты – тот самый Данзас и… Пущин. Пущин! Друг Пушкина! Так вот почему Данзас молчал! Теперь ясно: как сказать, что секундант врага твой друг?!