Прорвёмся, опера! 2

– Вот и я про что. Жадность тут не нужна, автоматы всё равно окупятся. Вот их надо и ставить на набережную, когда на ней марафет наведут перед выборами, – Артур откинулся на спинку стула и поковырял в зубах. – Там и всякие кафешки будут, магазины с алкашкой, кабаки. И наши клубы с автоматами тоже там, под носом у Кросса, да? Вот он охренеет, когда мы на нашу половину всё это воткнём.

Все в зале засмеялись. Артур налил себе вина, все присутствующие сразу расслабились – значит, основная часть сходки закончилась, можно просто поесть и поговорить. Только Чапай сидел напряжённый.

– А мне этот пацан, Светкин сын, всю кровь портит, – произнёс Артур после второго бокала вина. Разговор уже совсем ушёл от обычных тем, перешёл к семейным. – Тогда в ментовку его загребли с какими-то чертями, ходил забирать. А тут в школе подрался, кому-то нос разбил. Ну это-то ладно, с кем не бывало, пацаны драться должны уметь, да и он прав был, я пробивал. Это ладно… так не учится же он ни хрена! Одни двойки пошли.

– Ремнём его надо, – пробасил Крокодилыч. – Меня вот пороли за каждую мелочь.

– И толку-то? – Артур хмыкнул. – Не помогло, бандюганом стал, ха!

Он засмеялся, а остальные начали смеяться ещё громче. Шаво аж ухохатывался, постоянно глядя на Артура. Даже Муха усмехнулся пару раз.

– Не, бесполезно этот ремень, – продолжил Артур. – Шкету уже семнадцать, а директриса ещё такая, коза драная, возникает, типа зашугал я его своими подзатыльниками. А как ещё-то его воспитывать? Мать-то его баловала, а эта возмущается.

– Разобраться с ней? – спросил Крокодилыч.

– Б**ь, Макс, ну куда ты? – Артур развёл руками. – Со всеми бы разбирался. Сам с ней говорю, я же не Чапай, чтобы по каждому чиху прибегать жаловаться и на помощь звать.

– Артур, я… – начал было Чапай.

– Тихо, – произнёс Артур, глядя на него. – До тебя ещё дойдёт.

Чапай снова склонил голову.

– Дети совсем от рук отбились, – медленно произнёс Муха. – Всё бы телевизор смотрели да в «Марио» бы своего играли на денди. Вот что не говори, а раньше, когда мы п***ками были, было интереснее. Там и пионеры всякие были, и макулатура, и бабкам всяким помогали, и бутылки сдавали. На картошку ездили в колхоз. Некогда было прохлаждаться. А сейчас – всем по барабану, из школы пришли и за телевизор сразу упали. Заняться-то им нечем. Не мелочь же его учить по карманам тырить.

– Я-то пионером не был, – прошипел Серый. – Без этой вашей пионерии обходился, меня улица вырастила, и ничего, человеком стал. Вот и этих на улицу надо гнать.

– Мог и не говорить про своё детство, – Артур хмыкнул. – В курсе же я, что ты в те годы помидоры у колхозников тащил с теплиц да бельё у них воровал постиранное, с верёвок. У тебя же из-за ворованных панталон бабских первая ходка-то была?

Серый издал хрипящий звук, Артур хохотнул, и все снова засмеялись. Выпили по третьему разу, и тут Артур очень внимательно посмотрел на Чапая.

– Ну чё, Колька Чаплыгин, огрёб сегодня от пацанов с утречка? – спросил Артур, чуть наклонив голову и глядя исподлобья.

Взгляд не предвещал ничего хорошего, но остальные пока не напрягались, потихоньку говорили о своём.