Прорвёмся, опера! 2
– А пейджер? – отец начал закипать. – А эти непонятные урки, которые квартиры у стариков отбирали? Риелторы… Кросс приказывал хаты отжимать? Чтобы ему зареченские за это предъявили? Сомневаюсь.
– Кросс про квартиры не знал, – возразил ФСБшник. – А как узнал, сразу избавился от ненужных причастных к этому гнилому делу.
– А пейджер? – напирал отец. – Как они узнали о вашей засаде? Об этом никто из посторонних не знал. А отказные по материалам, где сто пудов уголовка корячилась? А, Колька? Что на это скажешь?
– Ну откуда я знаю, Лёха? – возмутился чекист. – Выяснять надо, а не сидеть тут и в угадайку играть. Нас ноги кормят, не мне тебя учить.
– Дело всё-таки в другом, – медленно сказал я, и они оба повернулись ко мне. – Мы с батей кому-то перешли дорогу, и он решил нас гасить.
– Вот, – отец кивнул и положил мне руку на плечо. – Вот и я так же думаю. А в чём у нас было совместное дело с Пашкой? С этими квартирами дурацкими. Только с ними. От них нам надо плясать.
– Но это не значит, что Кросс, если не почувствует угрозу, не будет действовать жёстко, – добавил я.
– А вот с этим я точно согласен, – сказал Николай. – Короче, – он хлопнул себя по коленям, – следака этого бывшего будут объявлять в федеральный розыск, и когда найдут, он всё расскажет, и Кросса мы возьмем тёпленького. Если Кросс этого Рудакова, конечно, не закопал где-нибудь. А ты, Васильев, – он глянул на меня, – по поводу сегодняшнего вечера сильно не распространяйся, говори только то, что имеет отношение лично к тебе.
– Пока ничего не спрашивали. Но вот твой бывший коллега, – я глянул на отца, – явно считал, что терять ему нечего. Поэтому угрожал постороннему человеку. Хотел сбежать любой ценой, не считаясь ни с чем. Это он сам во что-то вляпался или его так прижали?
– Кросс наверняка прижал, – ФСБшник пожал плечами.
– Или кто-то другой, – снова не соглашался с ним отец.
Всё равно пробелы всё ещё оставались, потому что дело усложнилось, а зацепка с Рудаковым пока повисла. Но зато понятно, что он с чем-то связан точно. Это он убил своего бывшего коллегу Верхушина? Или это всё-таки сделал покойный Кузьмин?
Надо выяснять – и понять, что произошло в квартире. В какой момент Верхушин отправил сообщение мне? Или это они взяли в его записной мой номер и решили заманить меня сюда?
Надо узнать в пейджинговой компании, откуда был вызов. Дальше – положение тела, обстановка в квартире. Следователь сел в кресло, и кто-то прострелил ему голову, или они поместили тело в кресло после его смерти? Надо покумекать, когда народ разойдётся.
Я про себя думал, что Верхушина убил этот Борис, которого я застрелил, а вот где сейчас Рудаков – непонятно. Джип стоит в гараже, вещи на месте, документы тоже, вот только сейф в шкафу совсем пустой, если не считать пары монеток. И кошка осталась ненакормленной. Она сейчас снова тёрлась о ноги Ручки, который тем временем щупал голову сидящего в кресле Верхушина. Жаль мужика, сильно бы нам помог с этим делом. И всё же, его достали раньше, чем тогда.
И что-то мне думается, что та авария, в которой честный следователь прокуратуры погиб в первой моей жизни, тоже была не случайна. Но уже не спросишь.