Не дразни меня

Перескакивая через две ступеньки, пулей взлетаю на второй этаж и несусь в свою каморку. Врываюсь и развернувшись, упираюсь в дверь двумя руками, будто это спасет, если он решит зайти сюда.

Сердце долбит в груди, шум в ушах оглушает, поэтому его голос проникает в мое сознание как через толщу воды.

– Ты где, блядь?!

Слышу, как хлопают двери. Он что, ищет меня в во всех комнатах?..

А потом он приближается. От его агрессивной энергетики стены дрожать начинают. Ручка моей двери рывком дергается вниз, и я чувствую давление.

– Отойди, – велит он, а в следующее мгновение я отлетаю в сторону вместе с дверью.

Запрыгиваю на кровать и, зажавшись в угол, прижимаю колени к груди.

– Не подходи! – ору во все горло. – Помогите!..

Оборотень, разом заняв собой всю мою каморку, застывает на пороге. Из-за его плеча выглядывает суслик.

Обведя взглядом комнатку, он непонимающе морщится. Я гоняю кислород через легкие литрами.

– Ты че здесь делаешь, дура?

Встречаюсь взглядом с перепуганным Иваном.

– Живу.

– Здесь?! – уточняет, – нахрена?!

– Меня Иван сюда поселил.

Обернувшись, Литовский расстреливает его глазами. Представляю, как сейчас страшно бедолаге. Заикаясь, он пытается что-то объяснить, а Лютый просто смотрит и молчит, и тогда суслик не выдерживает и позорно сбегает.

Мы остаемся вдвоем.

– Собери свои вещи и перенеси их в другую комнату.

– В какую?

– В любую! – давит голосом, – Свободную.

– Ладно.

– Это что такое?! – переворачивает телефон экраном ко мне.

От страха и волнения мое горло деревенеет. Не уверена, что не пропал голос.

– С-список…

– Решила зубочисткой в меня потыкать? Мозгов вообще нет?

– Это вещи первой необходимости…

– Еще раз выкинешь что-нибудь подобное – я за себя не отвечаю.

Выходит, не потрудившись закрыть за собой дверь, а я мысленно бросаю в его спину топор.

Идиот. Даже зубочисткой можно убить, если знать, как.

Ярослава

Мне страшно. Ужас держит за горло ледяной рукой. Руки и ноги неподъемные, тела своего вообще не чувствую и разумом отчетливо понимаю, что это всего лишь сон.

Один из сотни, что мне приснились раньше.

Меня снова дерут собаки. Я не ощущаю боли, но вижу кровь и чувствую ее запах. Эти воспоминания живут со мной с детства.

Я кричу во все горло, но из него ожидаемо не выходит ни звука. А собаки не унимаются, повалив меня на землю, жадно рвут плоть.

Просыпаюсь, когда легкие скукоживаются от недостатка кислорода, и я начинаю задыхаться. Хватаю воздух открытым ртом и отбрасываю одеяло в сторону. Руками быстро-быстро ощупываю свои ноги и, найдя шрамы на лодыжке, успокаиваюсь.

Боже. Ротвейлеры не снились мне уже больше года. Ни одного кошмара даже после смерти Марата, и я надеялась что они навсегда перестали мучить меня. Но нет…

Вернулся еще один детский страх.

Он родился, когда однажды на заднем дворе нашего дома на меня напал ротвейлер брата. У них как раз шли занятия – Марат учил своего пса атаковать человека. Я выбежала на газон очень не вовремя. Собака схватила меня за ногу и протащила через весь задний двор. Прокусила ногу до кости, а потом нацелилась на горло, но подоспевший брат успел оттащить ее. Я помню каждое мгновение, несмотря на то, что мне было всего семь.