Ты же ведьма!

«И в том, что нас ночью стрыга чуть не сожрала, – тоже он!» – крутилось на языке, еле удержалась, чтобы не ляпнуть.

– Для начала давай погадаем, – предложила я, честно отрабатывая свой гонорар.

Так. А есть ли у меня карты? Вроде были. Правда, западной части империи, а не гадальные. Значит, придется импровизировать.

– А на чем? – заинтересовалась Мажета. – Я слышала, ведьмы при гадании используют потроха, мышиный или драконий помет.

Угу. Сейчас принесу на лопате.

– Гораздо чаще мы используем логику, – строго сказала я, чем изрядно разочаровала девицу.

Похоже, требуха была ей гораздо интереснее доводов разума. Может, в ливере мистики больше? Впрочем, клиент всегда прав. Пока жив. Я вдохновенно провозгласила:

– Будем гадать на котле!

Спустя четверть удара колокола мы стояли над котлом. Вообще-то, он был никакой не ведьмин, а большой алхимический. С маркировкой «тара номер пять» на дне. Его любезно предложил мне взять Никас, который, как и я, в этом году окончил академию. Со своим чугунным другом алхимик расстался по весьма прозаичной причине: в их отношениях случилась трещина. Крохотная трещина на самой кромке посудины. Для обычной кухонной утвари – ерунда. Для алхимика – трагедия. Выращивая кристаллы или разделяя вещества, мастера эликсиров вращали воронкой содержимое котла с такой скоростью, что взрывались и абсолютно целые посудины. А уж с трещиной – и подавно. Посему Никас решил не рисковать.

А мне, целительнице, для варки зелья в самый раз. Теперь утварь и в «гадании» поучаствует. Растопив печь, я щедро плеснула в котел воды, добавила пару самых сильно пахнущих зелий, сдобрила вытяжкой из кровохлебки и кинула чернокорня для цвета. Смесь вышла ядреной. От источаемого ею смрада аж глаза щипало. Не то что заглянуть в котел, дабы увидеть в вареве свое будущее, – даже стоять рядом было подвигом. Может, я случайно изобрела новое алхимическое оружие? Надо бы его запатентовать.

– Суженый, появись, ликом Мажете покажись. – Я взмахнула руками, изображая ворожбу, а на самом деле отгоняя от лица жуткий запах.

В тот момент, когда девица уже была готова клюнуть носом в противную жижу, заскрипели половицы и раздался негодующий голос Джерома, спустившегося сверху:

– Чем это у вас тут воняет?! – возмутился он.

Мажета повернулась, вытаращила глаза, с протяжным стоном: «Это мой суженый?» – пошатнулась и начала медленно падать в обморок.

Вот зря я подхватила девицу, которая явно любила булочки с брусничным сиропом, – едва под ее весом в пол по пояс не вошла, как горячий гвоздь в кусок масла. Благо темный помог и уложил гостью возле лавки. Рядом с тем местом, где скончалась хирсина.

– Думаю, твое чуткое обоняние уловило запах грядущих неприятностей, – сдув вьющуюся прядь со лба, просветила я Джерома.

– Чьих? – прозорливо спросил темный.

– Ну… – протянула я. Припомнила настойчивость и целеустремленность девицы, когда та гонялась за сыном бургомистра, дабы сделать его счастливым семьянином, и резюмировала: – Судя по всему, и твоих тоже.

– Я-то тут при чем?

– При всем, – фыркнула я.