Ты же ведьма!

Словно в подтверждение моих слов наверху булькнуло. Доски крышки прогнулись, и темного прижало ко мне еще ближе. Хотя, казалось бы, куда еще-то?

– Вот уж не думала, что груз ответственности мага перед жителями империи – это не фигура речи в торжественной клятве, а стрыга, сидящая на крышке моего гроба, – выдохнула я.

– Нашего гроба, дорогая светлая ведьма, нашего… – в лучших традициях страстного любовника прошептал Эрриан.

– Как ты думаешь, она там подыхает? – с надеждой спросила я.

Сегодня кто-то все же умрет. Либо тварь, либо мы вместе с тварью. Все зависит лишь от прочности, причем как досок, так и нашей выдержки.

Барс прислушался.

– Пока еще нет.

– А вот я… кажется… сейчас да, – задыхаясь, призналась я.

И в этот момент мои губы накрыл поцелуй. Резкий, властный, напористый. В нем не было невесомой нежности касаний. Скорее он напоминал укус.

Мы, абсолютно мокрые, оказались прижаты друг к другу, не зная, встретим ли рассвет живыми. Я чувствовала, как ходят ребра темного при вдохах и выдохах, как бьется его сердце. Ощущала тепло его тела. Его наглые губы и язык. Язык был особенно наглым. Он беззастенчиво исследовал мой рот, властвуя и подчиняя.

Когда-то, еще перед поступлением в академию, меня впервые поцеловал парень, что жил по соседству. Тогда его губы напомнили мне две скользкие сардельки: такие ловишь в тарелке вилкой и никак не можешь поймать. Впрочем, потом были еще поцелуи. Другого. От тех меня откровенно тошнило.

Но здесь, сейчас… Все было иначе. И с кем? С темным, утащи его демоны в Бездну!

Поцелуй… Чувственный, несмотря на напор, глубокий, потрясающий. Он был пьянящим, как крепкий джин, лишающим воли, дарящим безумие. Поцелуй со вкусом цитруса и корицы, отчаяния и надежды. Эрриан определенно умел целовать девушек, знал в этом толк и, сдается, немало практиковался. Я задохнулась. Испуг, оторопь, растерянность… Чувства сплелись, перемешались, словно снежинки в порывах дикой вьюги.

Зато сознание перестало уплывать. Я распахнула глаза, уставившись на темного. Самоуверенно ухмыляющегося темного.

Я не могла залепить ему пощечину, даже двинуть в пах не могла, зато…

– Нос откушу, – зловеще предупредила я.

– Настоящая темная ведьма на твоем месте была бы совсем не против. Мы, темные, в жизни предпочитаем не упускать момент. Особенно если той самой жизни, возможно, осталось всего ничего. А ты вполне симпатичная, хоть и не в моем вкусе. Зачем погибать просто так, если можно с удовольствием?

Что?! Я не в его вкусе? Вот… Вот наглая снежная морда! Может, все-таки цапнуть его за нос? Так тянет, аж зубы чешутся!

– Есть одна проблема. Я не темная. И, несмотря на обстановку… – я выразительно скосила взгляд на обивку гроба, – умирать пока не собираюсь.

– Недавно собиралась, – нахально напомнил Барс. – Одна там сверху помирает, никак помереть не может, вторая подо мной… Так себе бутерброд. Я все же чернокнижник, а не некромант! Так что придется мне следить, чтоб ты тут не скончалась.

– Предлагаешь тебе еще и спасибо сказать?

– Почему бы и нет? Прерогатива светлых – благодарить за помощь и душевные порывы.