Баллада Пепла и Льда

– Какая честь! – ухмыльнулся Лесли, когда стройная симпатичная девушка поставила перед ним тарелку с наваристым супом.

Он откинулся на стуле, заведя руки за голову, и пожирал второкурсницу масленым взглядом.

– Не радуйся, желторотик, – парировала та. – На следующей неделе обязанность дежурить по столовой перейдет к вам. Субординацию еще никто не отменял. Слышал о такой?

Лесли приуныл, но ненадолго. Он подмигнул Вееле.

– Одно радует – со мной в команде такая славная крошка! Мы ведь с тобой подружимся?

Веела покраснела и потупилась. Вот ведь заноза в заднице этот Лейс! Надо срочно поставить его на место, пока он окончательно не распоясался. Я еще не знала, какие обязанности у командира звена, но подозревала, что держать в узде зарвавшихся подчиненных – одна из них.

– Еще одно оскорбительное замечание в сторону Веелы или дежурного, и ты получишь штрафные баллы! – отчеканила я.

На самом деле я понятия не имела, могу ли я назначать штраф. Но если нет, то какой смысл в командовании? Звенья для того и придуманы: эфор просто физически не сумеет уследить за всеми.

Лесли метнул в меня взбешенный взгляд, открыл было рот – явно не для того, чтобы попросить прощения – но прошипел только:

– Недолго тебе осталось командовать, Пепел.

– От меня ты штрафных баллов не получишь, – прогудел Ронан. – Но вот по зубам – запросто!

Неужели сын рыбака решил вступиться за меня? Или, скорее, за пунцовую от смущения Веелу. И все равно приятно ощутить рядом с собой плечо товарища.

– Давайте ужинать! – пискнула Фиалка. – Суп остывает!

В гнетущем молчании мы заработали ложками, тишину нарушало лишь осторожное позвякивание да хлюпанье. Ронан очень старался не сёрпать супом, но получалось у него плохо.

– Какой необычный суп, – сказала Веела, отставив тарелку – она едва ее ополовинила.

Видно, на языке аристократов «необычный» означало «несъедобный», но врожденная деликатность не позволяла дочери родовитого семейства пренебрежительно отзываться о еде. По мне, так суп вполне себе ничего. В гарнизоне мы с отцом питались тем же, что и рекруты: перловкой с тушенкой, щами из кислой капусты. В общем, без изысков.

– А у нас дома, знаете, какие блюда подавали к обеду? – оживилась Веела. – Рассказать?

– Валяй! – дозволил Ронан и выхлебал остатки супа прямо через край тарелки, поднеся ее к губам.

– Папа любит уху из стерляди, а к ней у нас обычно подаются расстегаи, где начинка тоже из рыбы! – начала Веела, ее глаза засияли, когда она погрузилась в воспоминания. – На горячее – мозги под зеленым горошком, утка под рыжиками, телячья голова с черносливом и изюмом.

Ронан сглотнул и жадным взглядом уставился на недоеденный суп Веелы.

– Будешь?

– Не-а, доедай. Так вот. На четвертую перемену подавали в основном жареную дичь: индеек, уток, гусей, рябчиков, куропаток. Куропаток редко, только в охотничий сезон.

Я перестала вслушиваться в слова Фиалки, но была ей благодарна: Вееле удалось создать за нашим столом хрупкий мир. Парни как завороженные смотрели на нее и начисто подмели все, что оставалось на столе. Нам на второе, конечно, телячью голову с черносливом не подали, но рис с мясом тоже оказался вполне неплох.