Исправитель. Книга 1. Первомай
Но подобную ситуацию я отрабатывал тысячи раз и врубил ему левой по печени так, что он отлетел от меня, как кошка от огурца. В этот самый момент хлопнула дверь и раздался заливистый звук милицейского свистка. Послышался топот и крики. Я сел на льду, но на меня тут же навалились три человека.
– Это не он! – закричала девчонка. – Вон те! Алкаши!
Поднялась суматоха, бессмысленные метания и крики, короткая погоня. Но уже через минуту всё встало на свои места. Дружинники задержали пытавшихся сопротивляться сексуальных агрессоров, а меня похвалили. Подъехал милицейский уазик. Оперативно. Младший лейтенант, зелёный и простоватый, но пытающийся выглядеть авторитетно, составлял протокол:
– А вы, значить, напали, чтобы защитить девушку, правильно я понимаю?
– Нет, не совсем так. Я не нападал, а лишь обратился к этим гражданам с требованием оставить её в покое. А вот они на меня напали. И мне пришлось отбиваться.
– Да-да, – часто кивала совершенно оправившаяся девчонка.
На вид ей было едва ли восемнадцать.
– Всё так и было. Это же Александр Петрович, из снабжения. Он крикнул, чтобы эти… изверги отстали от меня, а вон тот попёр на него и сбил с ног, а вот этот навалился сверху.
– Да он сам мне зубы вышиб! – пьяно хрипел заводила хулиганов. – Я же шутил! Девушку веселил! А он напал! Один на троих! Я потомственный рабочий! А эта гнида интеллигентская на рабочий класс катит! Увольнять таких надо! Сажать!
– Покушение на групповое изнасилование, между прочим, – кивнул я лейтёхе.
– Ой… – засмущалась барышня.
– Значить… – озадаченно потёр лоб милиционер. – Это с чего бы…
– Намерения злоумышленники проявляли открыто. Понимаете? На половую неприкосновенность покушались.
В общем, в конце концов, хулиганов запихали в жёлтую карету и повезли в отделение.
– Ой спасибо вам, Александр Петрович, – затараторила девушка, когда машина уехала, а толпа любопытных, вывалившая из общаги, начала редеть.
Девица была румяная, боевая, с носом-пуговкой, густыми пшеничными бровями и длиннющими ресницами. Из-под платка выбилась тугая коса.
– Так ты, значит, не Жанна?
– Вы что, я же Настя! Мы с вами в профкоме вместе… ну, состоим.
Вот и первый прокольчик.
– Да-да, Настя, конечно, – кивнул я и схватился за затылок.
– Что? Больно?
– Немного… Я когда падал, хорошо головой приложился.
Вообще-то нет. Я упал, успев сгруппироваться и головой вообще льда не коснулся. Просто подумал, что это падение – отличный повод, чтобы объяснять провалы в памяти. А что, шёл, упал, поскользнулся. Очнулся – гипс. Тут помню, тут не помню.
– Надо скорую вызвать!
– Да ну, какую скорую! – браво возразил я и чуть поморщился. – Ладно, я пойду к себе.
Актёр, как есть актёр. Ещё и пошёл, чуть пошатываясь.
– Александр Петрович! Вас же качает!
– Да нормально всё! – махнул я рукой. – Было б из-за чего скорую вызывать.
– Ты это, не недооценивай, – весомо, и не скрывая тревоги, заявил непонятно откуда взявшийся мужичонка лет пятидесяти.
Он был без верхней одежды, в толстом свитере домашней вязки. Зубы редкие, волосы тоже, в глазах тревога.