Слишком смышленый дурачок
Тут и гадать нечего, какой именно вариант будет выбран явившимися на шум людьми. Но как же тогда поступить? Вдруг эта тварь явится к кому-то другому и таки погубит христианскую душу? Та же часть меня, которая предлагала лежать на кровати и не шевелиться, сразу возразила, и теперь здравый смысл был уже на её стороне. Не похоже, что одержимая девочка кого-то убивала раньше, иначе об этом заведении ходили бы дурные слухи. Чухоня точно не преминул бы ими поделиться. Похоже, она тянет силы из подвыпивших гостей, а наутро всё списывают на похмелье.
Ещё раз всё обдумав, я всё же принял решение. Сейчас не стану ничего говорить, а как только доберёмся домой, сразу же пойду к отцу Никодиму и выложу всё как есть. В конце концов, церковь обязана защищать паству от всякой нечисти, и возможностей у неё для этого богоугодного дела очень много. Так что пусть решают эту проблему сами.
Определился я незадолго до того, как в номер ввалились пьяные капитан и Чухоня, так что не стал их беспокоить и вскоре имел сомнительное счастье слушать храп, исполненный дуэтом. Странно, что на ушкуе Чухоня так не храпел.
Как ни старался, уснуть не получилось. Новой, рациональной частью себя понимал, что тварь к нам точно не вернётся, но маленький внутренний и очень перепуганный зверёк заставлял прислушиваться к каждому шороху как внутри комнаты, так и за окном. В итоге до утра провёл время в какой-то полудрёме и после побудки выглядел немногим краше Данилы.
Капитан и Чухоня, явно привычные к похмелью, выпили принесённого вечером с собой кваса и быстро приободрились. А вот Данила выглядел скверно – бледный и весь трясущийся. Даже квас не помог. Капитана его вид не особо смутил. Он хлопнул племянника по спине, чем даже вызвал у того рвотный позыв.
– Да уж, молод ты ещё пить. Тут не только привычка нужна, но и сноровка. Ну, ничего, ещё привыкнешь.
Обнадёжив своего подопечного, дядька Захар погнал нас всех на судно. Завтрак Чухоня прихватил с собой в картонной коробке, так что отчалили мы, едва рассвело. Старый ушкуйник, кроме продуктов, принёс с трактирной кухни ещё и интересные новости. Я уже хотел сбежать с нашей долей завтрака к Гордею, но задержался.
– Переполох там у них случился. Пропала судомойка. Сиротка. Так-то никому до неё и дела нет, но ежели кто начал детишек малых скрадывать, то жди беды. Вдруг какая нечисть завелась неподалёку. Или же больной урод девочек убивает. Был у нас один такой в Пинске, ну ты помнишь, Андроныч?
– Да уж, тёмное было дело, – прихлебнув чай из кружки, солидно ответил капитан. – Тогда дьяк городового приказа испросил у князя подмоги дружинников. Олег Дорохов, тот, что по прозвищу Блискавица, случайно увидел убивца на старых складах, прямо над телом выпотрошенной девчонки. Думал он недолго и тут же влепил уроду пулю в его больную башку. Блискавица вообще стреляет раньше, чем думает, но ему за то от князя никакого порицания не было, только награда, причём немалая.
Разговор свернул на другие городские легенды, так что я всё же ушёл к Гордею и закончил завтрак в его компании. В присутствии немого, руки которого заняты едой, неплохо думалось, потому что никто не отвлекает.