Как приручить училку

– Что вы так кричите, Арина? Вас убивают? – хищно надвигаясь на маленькую стервочку, поинтересовался я.

Я напрягся и поправил свое полотенце.

– Что случилось? – приподнял я бровь, ибо глаза так и прилипли к ее груди.

Родионовна молчала, а я вздохнул и пошел в ее номер выяснять, что заставило ее так громко кричать.

В единственной комнате окно было распахнуто настежь, а под потолком истерично летал голубь.

– Барсов, немедленно покиньте мой номер! – услышал я до боли знакомые интонации.

Э, вот сейчас точно не покину. Пришла пора расплаты, Родионовна! За шесть месяцев моего позора, перманентного стояка в твоем присутствии, за то, что ты, стервочка маленькая, все нервы мне вымотала, а после первого же семестра уволилась, решив выйти замуж за своего додика с усиками – «пропуск в трусики».

Голубь сделал новый круг, а Родионовна испуганно вскрикнула.

– Он… Я жутко боюсь голубей, – призналась она, заходя следом.

И голос изменился – обволакивающий стал, испуганный. Никогда она так не разговаривала в годы моей учебы. Тогда она с ненавистью выплевывала мою фамилию, стоило мне только появиться в поле ее зрения.

– Залетел, я вижу, – с умным видом произнес я, – дайте полотенце.

– Зачем? – напряглась Родионовна, с опаской глядя на психованную птицу.

– Не руками же мне его на улицу выгонять, – пояснил я, – хотя… У меня свое есть.

Я провокационно положил руки на край своего полотенца и вопросительно глянул на Родионовну.

– Сейчас принесу, – она сжала губы и сузила глаза.

Суетливо ушла в душ, а вернулась, держа в руках два белоснежных полотенца для рук.

– Вот! – И снова подтянула полотенце на груди.

Тело завибрировало, когда наши пальцы соприкоснулись, а Родионовна испуганно убрала руку и нахмурила бровки.

– Спасибо, – серьезно кивнул я, мысленно уже снимая с нее ненужную тряпку и бросая ее рядом со своей. – Так, брат, давай-ка на улицу, – попросил я голубя и замахал полотенцем в воздухе.

Птица взбесилась еще сильнее, принявшись биться о потолок.

– Чумной какой-то, – прикрывая голову ладонью, выругался я, – лети давай в окно, дурила.

– Мамочка! – пискнула Родионовна. – Барсов, вы его не выгоняете, вы его нервируете и бесите.

– Прямо как тебя когда-то. Он, наверное, познакомиться с тобой хотел, но не знал, что ты редкая недотрога, – подмигнул я. – А ты в следующий раз окно закрывай, мало ли кого еще принесет.

– Десятый этаж, – намекнула Арина, снова возвращая себе маску строгой училки.

Я махал полотенцем над головой, как выпивший Карлсон, пока птица окончательно не взбесилась, пролетела мимо меня, снесла со стола лампу и… Мое полотенце красиво приземлилось у моих ног, оставляя меня перед Родионовной в чем мать родила.

И все бы ничего, но она и раньше действовала на меня очень возбуждающе, а уж теперь, в одном полотенце… Доводила до состояния, близкого к тому, чтобы наброситься на нее с поцелуями и получить свою законную сатисфакцию за полгода учебы у этой стервочки.

Показал товар лицом, в общем. Во всей моей барсовской красе.

– Боже, – она широко распахнула глаза и смотрела…