За спиной

Быстрый взгляд в зеркало. На ее бледном лице ясно читалась усталость. Наспех собрав свои длинные каштановые волосы в хвост на затылке, Тео спрятала их под капюшон худи. Капюшон натянула на лоб, скрыв большую часть лица и едва различая в тусклом свете ночника свои карие глаза и потрескавшиеся губы. На улице, тем более издалека, ее вообще никто не сумеет узнать. Хорошо.

Дверца стенного шкафа уже была открыта. Она терпеть не могла ложиться спать с открытым шкафом, но этой ночью и не собиралась спать. И эта дверца всегда скрипела, когда ее открывали. Схватив сумку, которую собрала вчера, Тео забросила ее на спину. Жаль, что нельзя было взять побольше вещей. Она так много чего оставляла здесь – одежду, книги, художественные принадлежности и альбомы для рисования… Весь свой мир.

Хотя и не только это. Позади оставались еще и обвинения, ненависть, неверие, насилие и предательство.

А принадлежности для рисования всегда было можно купить.

Переложив туфли в левую руку, она стала медленно, как уже отработала накануне, поворачивать ручку двери своей спальни. Когда та повернулась до упора, осторожно открыла дверь. Эта дверь, как и дверца ее шкафа, тоже скрипела. Тео раньше и не осознавала, сколько вокруг скрипящих дверных петель, потрескивающих половиц, стонущих кроватных пружин… Всех этих враждебных предметов – доносчиков-стукачей, закладывающих ее.

Она немного выждала, затаив дыхание и готовая услышать мамино бормотание: «Теодора, это ты?» Но сумела различить лишь несмолкаемый храп Ричарда. Этот храп был ее единственным союзником в этом доме.

Тео в последний раз оглядела свою комнату. Свою вероломную кровать. Зеркало, в которое смотрелась каждый день, отчаянно пытаясь замазать подростковые прыщи и пригладить волосы. Свой рабочий стол, за которым рисовала и делала домашние задания. Фиолетовое кресло-мешок, навеки запечатлевшее отпечаток ее тела. Шеренгу томиков японских комиксов манга на книжной полке… Эта комната была ее единственным убежищем. Не безопасным убежищем, потому что нигде по-настоящему не безопасно. Но все-таки своего рода убежищем.

Тео бросила взгляд на свой телефон, оставленный на столе. Последние пять дней тот был выключен. Сколько уведомлений она получит, если включит его сейчас? Пятьдесят? Сто? Тысячу? Сколько ждет ее текстовых сообщений, в которых ее призывают гореть в аду, называют психованной сучкой, обещают отомстить… Сколько грубо отфотошопленных фоток в публичных чатах, на которых она якобы сидит за решеткой, или висит в петле, или даже что-нибудь похуже? Сколько ярых пожеланий загнуться от рака или попасть пожизненно в тюрьму, где ее каждый день будут «хором» насиловать зэки?

К этому времени телефон казался ей ядовитым, словно чан с едкой кислотой. Еще одной вещью, от которой Тео была только рада избавиться.

Она на цыпочках направилась к лестнице, приближаясь к спальне мамы и Ричарда. План состоял в том, чтобы как можно быстрей миновать открытый дверной проем. Не было никаких причин задерживаться там. Но Тео поймала себя на том, что замедляет шаг. Заглядывает внутрь. Бросает туда последний взгляд.