Любовь по расчету
Умный, внимательный… очень обаятельный. Не сказать, что красавец: и ростом невысок, и нос крючком, и губы узкие. И лысеть, кажется, начинает, а может, мне привиделось. С Демидом Гальяновым не сравнить. Тот-то и вправду хорош собой – статный, кудрявый, с залихватскими усами и светлыми глазами. И обходителен, и мил, и разумен… И надо мной не смеется никогда, даже если я нарочно из себя дурочку строю. Надо мной вообще только брат и смеет подшучивать. Ну, и доктор Пиляев.
Я быстро надела широкое домашнее платье, переплела растрепавшуюся косу, придирчиво оглядела себя в зеркале. А и хороша. Говорят, самая красивая девушка Юга. С моим приданым про кого угодно бы так сказали, но сейчас я сплетникам верила. Глаза горят, щеки пылают, грудь взволнованно вздымается.
Заметит ли Пиляев, что я даже ночью красива?
Глубоко вздохнув и уняв нервную дрожь, я поспешила в кабинет брата. Как он там? Но внутрь меня не пустили. Я постучала было и услышала сердитое:
– Погоди в гостиной, Ольга. Со мной уже все в порядке!
Учитывая, как ясно прозвучал голос брата, он не лгал. Умирающие так не орут.
Мигом успокоившись, я отправилась в гостиную, зажигая по пути газовые лампы. У нас не было осветительных артефактов – я ведь не маг, а Казимира постоянно не было дома. Кто будет артефактами заниматься? Поэтому и сделали самое современное освещение, что меня весьма радовало.
На миг я подумала: если никто уже никуда не спешит, не надеть ли мне что-то более приличное? Нет. Мало ли, доктор подумает, что я для него наряжаюсь! И ведь прав будет. А вот чаю доктору предложить всенепременно нужно, это не просто вежливость, а необходимость. И пирожков, которые я, конечно, и не съела вовсе, а так, пригубила.
Когда Марк (так называть я смела целителя лишь мысленно) вышел из кабинета, а следом за ним и бледный, но уверенно стоящий на ногах брат, я сначала указала на маленький столик, где уже стояли чайник, две чашки и блюдо с пирожками, а потом со вздохом достала из посудного шкафа еще чашку с блюдцем. Брат явно не оставит нас наедине, как я надеялась.
Казимир опустился на диван, Пиляев сел в кресло. Я тут же разлила чай и подвинула доктору сахарницу.
– Благодарю, Ольга. Не откажусь.
И поглядел на меня с лукавой улыбкой.
– Мир, ты как?
– Сегодня не помру, – буркнул брат, хватая пирожок. – С вишней? Мои любимые.
– Что с ним, мэтр?
– Сердце, как и всегда. Не бережете вы его, Ольга.
– Да разве его убережешь? – вскинула брови я. – Я просыпаюсь – а он уже уехал. Я спать ложусь – его все еще нет. Сегодня день праздный, так и то Мир чуть свет на завод умчался, а явился лишь к ужину. Что же, мне его связывать?
– Было бы неплохо, – вздохнул Пиляев. – В следующий раз отвезу его в городскую больницу.
– Разве что в психиатрическую лечебницу, – хмыкнула я, прекрасно замечая, как хмурится брат. – Там решетки на окнах и ремни на кроватях. А из вашей больницы он убежит в первый же день.
– Какая любопытная мысль!
Доктор одобрительно отсалютовал мне чашкой, и я скромно потупилась. Мне нравилось с ним пикироваться. Почти что флирт… жаль, не та ситуация.