Любовь по расчету

И почему Казимир сам не женился? Вроде бы мужчина он не злой, не урод, к тому же с деньгами. А кроме работы ничего его не волнует.

– Свадьбу в первый день зимы гулять будем, – разрушил мое едва обретенное спокойствие негодник. – Гостей созовем и с Юга, и с Севера. Платье какое хочешь? Заказывай ткани, лучших портних наймем.

– Я замуж не собираюсь, – недовольно напомнила я.

– Оля, дело уже решенное. Не капризничай. Мы с Демидом обо всем договорились. Приданое твое тебе останется, он не тронет ни счет в банке, ни акции почтовой компании. И вообще, обещал тебя ни в чем не ограничивать. Захочешь – в Большеграде дом купит. Захочешь – в его имении жить будешь. А если пожелаешь…

Я поняла, что скандалом брата не убедить. Нужно ласкою.

Бросилась на колени перед ним, сделала самый жалобный вид.

– Мирчик, родненький, не губи! Зачем же мне замуж? Нам с тобой так хорошо вдвоем! Кто же о тебе позаботится так, как я? Кто за домом смотреть будет? Дай мне время, братец, я сама жениха выберу.

– Нет у тебя времени, Ольга, – тихо ответил брат, отчего-то бледнея. – Тебе защита понадобится и опора. Демид – друг мой, ему я без опасения сестру доверю.

– А обо мне, обо мне ты подумал хоть раз? – взвыла я, мигом выходя из роли. – Я же несчастной буду всю оставшуюся жизнь!

– Только о тебе и думаю, глупая! – рыкнул брат. Губы у него побелели, а из груди вырвался хрип.

– Что с тобой? – подскочила я. – Тебе дурно?

Казимир схватился за грудь, тяжело дыша. На лбу у него выступили капли пота.

– Лекаря, – просипел он. – Буди Ермола, пусть в Большеград за Пиляевым мчится. И помоги мне лечь.

Я подхватила брата за бока и с трудом повела на кушетку возле стены. Она была ему коротка, ноги свисали, но куда еще – не на пол же? А до спальни мне его не дотащить. Взглянула, как он глаза закрывает и кусает губы, всхлипнула и выбежала из кабинета.

– Ермол, Ермол! Казимиру дурно! Велел за лекарем ехать!

Я сидела возле постели брата и ругала себя. Казимиру явно было нехорошо. Неужели из-за моей строптивости? Замуж за Демида все равно не пойду, хоть тресни, но и брата было ужасно жалко. До зимы еще есть время, что-нибудь придумаю, а пока буду вести себя тихо. Только бы ничего серьезного!

Доктор Пиляев приехал быстро. От нашего имения до Большеграда дорога занимает минут тридцать верхом, на бричке же час. Казимиру за это время не стало хуже, но и лучше тоже. Поэтому я бросилась навстречу целителю взволнованная и напуганная.

– Схватился за грудь и упал! – крикнула я, принимая у Пиляева шляпу и сюртук.

– И вам доброй ночи, Ольга. Вижу, вижу, что дела неважные.

Я почувствовала, что краснею. Невпопад вспомнила, что выбежала к постороннему мужчине в самом неприличном виде. И босая – домашние туфли скинула возле кресла в кабинете брата. Косы растрепались, полы халата распахнулись, являя Пиляеву шелк ночной сорочки.

– Простите. Я… он в кабинете.

– Найду.

Я бросилась переодеваться, прикладывая ледяные ладони к пылающим щекам. Ох, и что Марк обо мне подумает? Что я неряха и растрепа? Да, он врач. Видел и не такое. Но ведь не только врач, но и мужчина.