Ночь трех смертей
На место происшествия выехали втроем: сам Паршин, оперуполномоченный Валеев и его стажер, младший лейтенант Сидоркин. Вечный старлей Валеев – опер с тридцатилетним стажем, которому язык не давал продвигаться по карьерной лестнице. Всякий раз, когда дело доходило до очередного звания, язык впутывал его в такие неприятности, что начальнику Валеева подполковнику Яценко с трудом удавалось сохранить старлею прежние погоны. Разница в двадцать лет и подчиненное положение Валеева не мешали следователю и оперативнику поддерживать с ним дружеские отношения не только на работе, но и вне ее.
Что касалось младшего лейтенанта Николая Сидоркина, то в части мало кто относился к нему всерьез. Слишком молодой, слишком суетливый, чрезмерно болтливый и абсолютно не знакомый с субординацией – вот примерный портрет младшего лейтенанта, прибывшего в Ковылкино по распределению после окончания Школы милиции. В участковом отделе никто и думать не думал, что парнишка продержится на этом месте больше недели. Но неожиданно для всех старлей Валеев взял над ним шефство, и вот уже четыре месяца парень таскался за оперативником как приклеенный, впитывая каждое его слово.
Разношерстная группа прибыла на место происшествия в час пятнадцать ночи. От районного отдела милиции, расположенного на улице Пролетарской, до улицы Железнодорожной – пара километров, больше времени ушло на сборы, чем на дорогу. Как только их «УАЗ» подъехал к повороту на нужную улицу, впереди замаячила фигура. Долговязый мужчина энергично размахивал руками, привлекая внимание. «УАЗ» остановился, съехав на обочину, и мужчина припустил бегом к машине.
Паршин, первым оказавшись на пути бегущего, перехватил его и развернул лицом к себе.
– Спокойно, товарищ, – негромко произнес он. – Милиция на месте, можете выдохнуть. Вы нас вызвали?
– Да какое тут спокойствие! Пойдемте скорее! Покажу, где все случилось, хочу убраться отсюда далеко и надолго!
– Не так быстро, – остановил его Паршин. Он понимал, что в таком состоянии мужчина как свидетель ни на что не годен, и предпочел потратить лишних десять минут на то, чтобы тот пришел в норму. – Для начала представьтесь.
– Что? При чем тут мое имя, когда там, – мужчина сделал паузу и махнул рукой в неопределенном направлении, – такое!
– Назовите ваше имя. Что вы делали в такой час в глухом месте?
Мужчина огляделся. Место и правда выглядело глухим: улочка-тупичок, без единого фонаря, с заросшими в человеческий рост бурьяном и кустарником палисадниками. Вдоль улицы-тупичка идет железнодорожная ветка, явно заброшенная, вдобавок ко всему дальше по центру дороги разрыта траншея, и появилась она здесь однозначно не вчера, а лет несколько назад.
– Место глухое, – повторил мужчина и вдруг содрогнулся всем телом. – Боже милостивый! А мои дети ходят по этой улице каждый день! Как подумаю…
Он не договорил, поднял руки, прижал ладони к глазам и сильно надавил. Следователь Паршин решил, что таким образом мужчина пытается справиться с навернувшимися слезами. Он выждал несколько секунд, затем тронул мужчину за плечо: