Подарок для герцога. Вернуть отправителю!
Иногда он рычал. Глухо, надсадно… И мой отчаливший разум пытался припомнить лекцию о сатарской природе. Кворги разве рычат?
О, еще как!
– Интер-ресный повор-р-роот! – рявкнул Габ на весь экипаж, задохнулся возмущением и оборвал себя на полувздохе. Жилка неистово забилась на его взмокшем виске. – Как это понимать, Ализа?
– Ш-што? – сдавленно просвистела я, подмятая тяжелым мужчиной.
Зубы стучали. Я дрожала от истомы, от сахарной неги, что подкатывала волнами… да так и не докатилась.
– И куда же, боюсь спросить, делась твоя обещанная невинность? А, чистое дитя? – процедил муж, завершив церемонию явно не на той возвышенной ноте, на которой планировал.
***
– Я спрашиваю, Ализа, – заведенно хрипел Габриэл, потряхивая растрепанными темными прядями, свисавшими по обе стороны от недовольного лица. – Куда испарилась заявленная непорочность моей герцогини?!
Взлохмаченный варвар возвышался надо мной грозной горой. И рычал в духе неведомого дикого зверя. Ни разу не винторогого и не травоядного.
Ровно до этой минуты все шло не так уж плохо. Хорошо даже. О-о-очень. И ни у кого из тех, кого осчастливила божественная россоха, не было причин для недовольства.
Но вот ведь… нашлись!
– П-потерялась, – осторожно прошептала я, с испугом заглядывая в убийственные зеленые омуты.
С раздраженным шипением Габа я была внутренне согласна. Жрец мог бы не так громко орать о моей чистоте на весь Грейнхолл. Не знаешь чего-то – молчи. Закон любого из миров, спасший от беды не одну пятую точку.
А моя летела в беду на всей скорости. Будто в судьбоносную повозку была запряжена четверка лучших ездовых харпий.
– И где же ты ее так некстати обронила, моя драгоценная? – цедил герцог сквозь зубы.
Теперь точно убьет. И счет недоглядевшей богине выпишет задним числом. Ритуал кое-как завершен, можно вдоветь с чистой совестью.
– Там… на горе… – я поерзала на меху и робко улыбнулась мужу. Терять было нечего, и страх от грядущей расправы куда-то ушел. – Еще до того, как к тебе спустилась.
– Получше надо следить за такими ценными вещами, – угрюмо шипел Габриэл.
Его разгоряченное, неудовлетворенное тело дымилось в прохладе экипажа.
Мои юбки озадаченно похрустывали. Жгущий внутренности клубок недовольно ворочался в животе. Все оборвалось так внезапно… и пяти законных минут не прошло!
– Ты тоже не похож на невинного мальчика, Габ, – прошептала я, с серьезным видом заглядывая в зеленые глаза. Неужели он правда из-за такой ерунды опечалился?
В моем мире невинности давно не придают значения. Напротив, стремятся от нее поскорее избавиться, чтобы не мешалась под ногами.
– Я рассчитывал, что подарок от Верганы будет хотя бы… новым, – пропыхтел удрученно.
Герцог насупился, напомнив обиженного мальчишку. Мало того, что упаковка была помятая, грязная, порванная… Так теперь выяснилось, что внутри коробочки лежал черный уголек.
– Что ж… Похоже, ты плохо вел себя в том году. И получил сломанный, – спокойно отозвалась я, с неохотой натягивая на плечи рукава. – Так хотел причинить мне боль?
И чего спрашиваю? По глазам вижу, что последние недели Габ спал и видел, как бы догнать и придушить беглую герцогиню. А перед этим посадить задом на горячие угли, провести голышом через снежную Пьянь, отхлестать ивовым прутиком… Ну или что тут в Сатаре практикуют обиженные мужья.