Порочные связи

Медленный пьянящий поцелуй. Несколько шагов и они оба на кровати. Он, как всегда, сверху. Повелевает, доминирует, ведет…. Сарафан и трусики летят на пол, ее руки судорожно стягивают его бриджи. Никакой прелюдии, Дин безжалостно сжимает небольшие упругие груди, лаская большими пальцами твердые соски, ее бедра раздвинуты, ноги обвивают мощный торс любовника, и он входит в нее мощными глубокими толчками.

Бесконечно долго и мучительно приятно. Она кричит, когда кончает первый раз, царапает его спину, а он смеется и продолжает ритмичные движения. Это никогда не кончится. От него нет лекарства. Джил запрокидывает голову и стонет, ее руки вцепляются в ягодицы Дина.

– Сильнее. Глубже. Еще, Дин. О боже…

Он ускоряет толчки, и хрипло зарычав, Джил кусает его в плечо, не в силах больше терпеть эту сладкую эйфорию. Ее тело пульсирует от наслаждения, растекается под ним, и продолжает изнывать от желания. После второго оргазма она перестает считать. Рядом с ним она превращается в нимфоманку. Так нельзя. Это нужно остановить. Пока не стало слишком поздно. Он как наркотик, несколько часов блаженства, и жестокий отходняк. Зависимость. Одержимость.

Она слышит, как он кончает, с таким же животным стоном, как и она. Они друг друга стоят. И ради этого они предали того, кого любили. Оба.

– И это все, что ты хочешь от жизни, Джи? – шепчет ей в ухо Даниэль. Горячее хриплое дыхание шевелит влажные волосы. Она не в силах двигаться и думать. – Мой член и мои деньги. Так?

– Пошел к черту, Дин, – она смотрит на него.

Расширенные зрачки, словно у наркомана, на лбу блестит пот, губы все еще влажные от их поцелуев. И он все еще в ней, но уже задает вопросы. Он способен думать. Никогда не теряет голову. Или просто не с ней. Ему всегда мало, а она полна им до предела.

– Тогда, что это, Джи? Почему ты со мной? – он покидает ее тело, вытягивается рядом. Красивый, потный, большой и сильный. Бессердечный наглый бабник, который пытается читать ей морали. Он – ее второй любовник. А у него каждый день по две. И она не всегда входит в это число.

– Скажи мне, Джи. Я хочу знать. – Даниэль удерживает ее лицо так, чтобы она могла видеть его глаза. В них тоже вопрос. Словно ему важно. Действительно важно.

Сердце внезапно замирает, словно …. Боль, сильная боль сжимает, выворачивает все внутренности. Она ненавидит его за то, что он делает сейчас с ее сердцем.

– Не играй со мной, Дин, – шепчет Джил.

– Я никогда не играл. Давай решим сейчас. Чтобы я не сомневался потом. Только секс, Джил? Только секс?

– Ты слышал, что я сказала Саре, – неожиданно осенило Джил.

Все вдруг встало на свои места. Вот в чем причина странного поведения Фонтейна. Богатенький мальчик испугался, что его игрушка снова уплывет к другому. Но разве ему не все равно?

– Это не ответ. Ты была зла на меня. Так? Ты поэтому обрисовала наши отношения, словно их никогда и не было? – Джил пугает его пристальный ищущий взгляд, которым он всматривается в ее лицо в поисках ответов.

– А разве были, Дин? – горечь простирается в фиалковых глазах, растворятся в печальной улыбке.