Предатель. Мы (не) твои

– Шаурма, – неосознанно шепчу и останавливаюсь у ларька с уличной едой. Вот уж точно стресс меняет людей, мне вдруг кажется ужасно аппетитным запах, который я раньше на дух не переносила. Ну не нравилось мне никогда уличное мясо в лаваше, а тут вдруг трясусь, так хочется съесть именно его. – Дайте порцию, пожалуйста, – сдаюсь и делаю заказ.

Поедание уличной еды за пластиковым столиком возвращает мне относительную бодрость духа. А еще я перестаю грызть себя вопросами: «Что делать?» и «Как быть?». Попросту решаю плыть по течению, съехать я еще успеваю, пока что мне некуда. Нужно еще пережить неделю на работе с кучей любопытных взглядов.

Воскресенье проходит мирно. Я дома, трачу деньги на службу доставки, смотрю кабельные каналы с неиссякаемыми ток–шоу про расставания. Да, я позволяю себе удариться в эту грань, надеясь на то, что это поможет мне собраться морально к завтрашнему дню.

Удивительно, но и впрямь помогает, я иду в понедельник на работу в относительно неплохом состоянии духа. Я уверена в своих силах, уверена, что смогу прожить рабочую неделю и даже смогу среди людей быстрее прогнать боль, причиненную поступком Демида.

Но проблема приходит, откуда не ждали.

Прихожу в офис немного раньше остальных, усаживаюсь за стол, включаю компьютер и действительно настраиваюсь на работу.

Несмотря на подработки с первого курса, официально по специальности я тружусь лишь последний год. Организация у нас наполовину муниципальная, заработная плата соответствующая, у меня еще и самая низкая категория. Ровным счетом ничего хорошего, вот честно.

Никому не волнует то, что я делала проекты в институте, так как они шли не под моим именем. Еще и Демида послушалась, устроилась сюда, в надежное место с именем, а не в а–ля «шаражкину контору» с заработной платой на порядок выше, пусть и не вся она отображалась бы в официальных документах.

Стоп.

Никакого Волчанского, я здесь одна. Я теперь везде одна. Сбежавший с первой брачной ночи жених ко мне не являлся. И это к лучшему. Уже позлорадствовала над Жанной, но о ней есть, кому позаботиться, а обо мне нет.

Наконец–то проваливаюсь в работу и перестаю отвлекаться на посторонние мысли. Как бы там не было, мне нравится то, чем я занимаюсь, и отпуск я еще не брала, вот и будет повод получить двойную заработную плату и уйти в сиреневый закат на вольные хлеба.

Я совершенно не слежу за временем, нас в кабинете сидит пять человек, но каждая за своей зоной, в отдельном деревянном закутке. Я сижу одна в углу, столы остальных девочек расположены так, что им проще контактировать между собой, но на чай меня всегда зовут. Обеды проводим по–разному, чаще мы с Кристиной идем куда–то, с той самой, с которой я больше всего сблизилась.

Но сегодня время чая прошло, а меня никто никуда не звал. Хмурюсь, но решаю не зацикливаться на этом факте, беру кружку и сама шагаю в архив, где и расположен электрический чайник, холодильник и прочие блага. Немыслимо, конечно, творить подобное среди бумаг, но они настолько старые, что уже не имеет значения, кто и что творит рядом с ними, а пожарная безопасность мало кого волнует.