Холодов. Операция развод

– Нет. Я упала не сама. Мне помогли.

Холодов не шелохнулся. Клянусь, у меня появилось ощущение, что он уже знал не только то, что меня толкнули с лестницы, но и то, как и почему. А главное, что последует за моим выходом из больницы.

Для него изменилась только степень доверия к моим словам и больше ничего.

– Это первый перелом, полученный таким способом?

Я горько хмыкнула.

– Да, с лестницы я ещё ни разу не падала.

Доктор едва заметно поджал губы.

– У вас интересный скелет, Ксения Сергеевна. Я бы сказал, говорящий. И то, о чём он кричит, мне не нравится. Часть случившихся с вами переломов произошли ещё в детстве. А вот о давности других я затрудняюсь дать ответ при поверхностном осмотре. Так как мне надо решить, возьму ли я вас на лечение, ответьте, пожалуйста, какие из переломов получены при содействии того же человека, который спустил вас с лестницы.

– Это первый, – ответила я, а потом спохватилась. – Но, позвольте, разве вы можете отказать мне в медицинской помощи? Разве это не прямой врачебный долг? Разве не в этом суть клятвы Гиппократа?

Холодов засмеялся. Так же тихо, и так же колко, как до этого смотрел своими синими глазами. Пронзая моё тело невидимыми разрядами. Синхронизируя по какому-то только ему подвластному камертону, душу.

– Кроме того, что нет никакой клятвы Гиппократа, и мы произносили клятву российского врача, я ей никогда не противоречу. «Честно исполнять свой врачебный долг, посвятить свои знания и умения предупреждению и лечению заболеваний, сохранению и укреплению здоровья человека» – мой жизненный принцип. А вот какого именно человеку, как вы понимаете, в тексте сказано не было. Так что я могу взять на операцию вас или того, кто уже стоит в графике. В последнем случае я подберу вам лечащего доктора с большим опытом и более титулованного. Так даже суд будет считать, что вы получили медицинскую помощь качественнее, чем мог бы предложить я.

И он улыбнулся. С таким достоинством, что я залюбовалась. А ещё в его взгляде было понимание того, что он лучший. В этом кабинете, в этой клинике, в этой профессии. И я рванулась к нему всем жаром души.

Поняла, что это мой единственный шанс.

– Возьмите меня, пожалуйста, на лечение!

Холодов мгновенно стал серьёзным. Собранным и, оставаясь неподвижным, словно придвинулся ближе, пригвоздив меня к креслу стальным взглядом.

– Я возьму. Но с этого момента вы будете делать только то, что я вам скажу. Если этот вариант вам не подходит, – он едва заметно усмехнулся, – я найду вам более титулованного доктора.

Холодов решил стать моим лечащим врачом, и всё буквально пришло в движение. Он что-то печатал в ноутбуке, и ему, судя по входящим сигналам мессенджеров, присылали информацию.

– Ксения Сергеевна, я сейчас решу, как именно будет проходить лечение. Пока мысленно подготовьтесь к пребыванию в стационаре около 2 месяцев.

Я охнула и сжалась в кресле на колёсиках. Больно дёрнула руку и снова вскрикнула, но теперь уже от боли.

– Разве это так необходимо? Может быть, я буду жить дома, а сюда приезжать? Я пунктуальная, если надо быть к 6 утра, я буду, можете не сомневаться.