Фараон. Книга 5. Император поневоле

– То есть жизнь стала лучше? – решил я продолжить разговор.

– Определённо, мой царь, – ответил он.

– Ты вообще первый, кто мне об этом говорит так открыто, – заметил я.

– А мне нечего бояться, мой царь, – толстяк пожал плечами, – у меня нет семьи, а моя жизнь ничего не стоит.

Его ответ меня сильно удивил, и стало ещё более интересно услышать конец его истории. К тому же мы подъехали к дворцу, где как раз он и жил. Встречать нас тут же выбежало десяток слуг и рабов. Он попытался распорядиться о еде и вине, но я его остановил.

– Я не буду ничего есть и пить в чужом месте, таковы правила безопасности.

– Понимаю, мой царь, – склонил он голову, – я слышал, что на твоё величество покушались.

Пройдя вслед за ним во впечатляющего вида комнаты, весьма богато обставленные, я опустился на стул, который мне предоставил хозяин. Не такой удобный, как мой, который был набит конским волосом для мягкости, но тоже неплохой.

– А говоришь, нет ничего, богатство как минимум имеется, – подколол его я, показывая на внешнее убранство.

– Это всего лишь деньги, мой царь, – ничуть не смутился он, – настоящих ценностей здесь нет.

Мы с ним устроились удобнее, Хопи принёс мои личные запасы вина и пару гранатов, которые сам же и почистил.

– Что ж, за знакомство. – Я поднял серебряный кубок, и глава нома ответил тем же.

– Благодарен богам, что они наконец свели меня с твоим величеством, – поклонился он.

– Что ж, у меня не так много времени. – Я отпив кислый напиток, поставил кубок на стол. – Так что слушаю.

– Всеми преданный, я вернулся туда, где служил, мой царь, – тут же продолжил он с того места, на котором закончил, – господин Хоремхеб внимательно выслушал меня и предложил войти в его род.

– Вот так, постороннему человеку? – удивился я, ситуация не то чтобы уникальная, но весьма редкая.

– Тогда это меня так обрадовало, что я не стал выяснять все мотивы его поступка. – Лицо собеседника стало каменным.

– То есть они были? – догадался я.

– Да, мой царь, – склонил он голову, – он попросил меня отнять жизнь у одного человека, который ему мешал, и я это сделал.

Моя челюсть едва не отвисла. Глава нома явно был не настолько глуп, чтобы вот так признаваться в совершённом преступлении, за которое в Египте положена смертная казнь, для этого нужно было иметь не только смелость, но и какие-то другие свои резоны.

– Я понимаю, мой царь, что могу наговорить себе на казнь, но я уже говорил твоему величеству, в этой жизни мне вообще нечего терять, – совершенно спокойным тоном сказал он, отпивая из своего кубка вино.

Разговор становился всё интереснее и интереснее.

– Дальше, – разрешил я.

– Потом был ещё один человек, а потом ещё, – глава нома пожал плечами, – а затем я потерял им счёт.

– У меня в голову начинаются закрадываться нехорошие мысли, – признался я ему, – схватить тебя и его, затем пытать вас, чтобы узнать, а не наговариваешь ли ты на видного полководца, примерного человека и семьянина.

– На всё воля твоего величества, – пожал он плечами, – после того как я устранил по его приказу того главу жреческого рода, откуда была моя жена, господин Хоремхеб, видимо, понял, что я стал опасен для него и слишком много знаю. Так что он отдал мне приказ убить ещё одного человека, а сам договорился с меджаями, что меня будут ждать в доме жертвы и убьют при аресте.