Феникс моего сердца

В ноздри ударил сочный аромат жареного мяса и зелени.

Ничего себе у меня обоняние! С такого расстояния определить, что под крышками.

На радостях я села самостоятельно, не обращая внимания на легкое головокружение.

– Прошу, госпожа Джай, не прогневайтесь, ваш брат господин Джай приказал передать, чтобы вы не вставали и не покидали стен Храма Предков, – протараторила одна из служанок и сжалась, будто ждала злого окрика или удара.

Я только плечами пожала.

Не выходить так не выходить. Понятно, почему у меня ощущение здесь как от покойницкой – она и есть. Место захоронения с надгробными табличками.

После пробуждения в гробу вполне логично.

Служанки со мной не остались, туманно сославшись на распоряжение господина. Который мой брат.

Отродясь у меня братьев не было, но в памяти неожиданно всплыл образ того молодого мужчины, что пытался до меня докричаться сквозь пламя. Наверное, это он, больше некому.

Впрочем, от отсутствия компании я не переживала. Наоборот. Мне нужно прийти в себя и освоиться в новом мире и в новом теле.

Да, я потихоньку свыкалась с этой дикой идеей.

Переселение душ?

Я всегда считала это выдумкой.

Получается – реальность.

Умываться и приводить себя в порядок под строгим наблюдением табличек оказалось еще той задачей. Я не могла отделаться от назойливого ощущения чужого взгляда.

Нескольких пристальных, оценивающих взглядов.

Аппетитные запахи, исходившие от сочного куска пропеченной на огне свинины, уже не будоражили воображение.

Сглотнув, я огляделась. Вот и подушечки под колени, я так и думала. Деликатным девушкам вроде меня не пристало молиться на голом полу. Разве что в качестве наказания. Но я вроде еще не успела нагрешить.

Устроившись прямо перед табличками, я помолчала, мысленно подбирая слова.

Мало ли, кто снаружи подслушивает.

– Дорогие предки! – прозвучало пафосно и нелепо в гулкой тишине Храма. Я откашлялась и понизила голос: – Должно быть, вам кажется, что я сильно изменилась. Что я уже не та малышка, что приходила сюда прежде.

Еще бы помнить, приходила ли вообще!

Перед внутренним взором мелькнула неясная картинка. Горящие свечи, заунывное пение и странная музыка, словно кто-то издевается над гитарой и пытается порвать на ней струну. Трянннь триннннь трунь.

Приходила.

По спине пробрал озноб.

Это они не просто слышат, но и отвечают, что ли? Жуть какая.

Буду вдвойне осторожнее.

– Болезнь действительно повлияла на меня. Я мыслю по-другому. Я словно родилась заново. Но клянусь, что сделаю все, чтобы не посрамить ваше доброе имя!

Не знаю, откуда брались слова. Сами рвались с языка, неудержимо и стихийно.

Язычки пламени в лампадах полыхнули ярче и почти затухли, оставив лишь тлеющие уголечки.

Ощущение чуждого внимания исчезло.

Но на всякий случай с колен я не поднималась.

Честно сказать, колено заклинило.

В таком положении меня и застал неслышно подошедший… Ченхин.

Как вспышка – имя брата.

Подозреваю, та, что обитала в теле до меня, ушла не полностью. Или же оставила часть своей памяти. А возможно, предки подкинули информации, чтобы не опростоволосилась при первом же разговоре.