Девочка для министра

Девушка кивком головы показывает, что приняла информацию, и, разворачиваясь, провожает нас вперёд.

Я с удивлением обнаруживаю, что это место мне смутно знакомо. По мрачному интерьеру в готическом стиле. И крайне похоже на то, где проходили торги.

В итоге нас выводят на свет. В зал красивого ресторана. И я окунаюсь в совершенно новый для себя мир. Мир изысканно одетых людей, обедающих, улыбающихся, абсолютно расслабленных. И будто бы даже счастливых.

В их мире нет забот. Они не думают о том, чем будут кормить младшего брата, и как оплачивать счета. У них всё хорошо. Миллион сюда. Миллион туда. Им не нужно продавать своё тело и душу, чтобы наскрести денег матери на лечение.

И мне здесь явно не место. В застиранной одежде с катышками. С фингалом на лице. Ужасно хочется скрыть от посторонних тёмную сторону своей жизни. Но Драгонов не позволил забрать бейсболку с собой. И всё, что мне остаётся, это гордо задрать подбородок повыше.

А господина министра, похоже, и не заботит, что о нём могут подумать. Даже наоборот. Ему будто нравятся те косые взгляды, что один за другим приковываются к нам.

В довершение ко всему хостес провожает нас за круглый столик почти в центре зала.

Я усаживаюсь, разглядывая блестящие столовые приборы.

– Может, расскажешь, что это за цирк, господин министр? – Смотрю ему прямо в глаза, чтобы не пропустить реакцию на мою фамильярность.

Драгонов приподнимает бровь, имитируя удивление.

– Когда мы успели перейти на «ты», цветочек?

Меня раздражает это прозвище. И этот человек, для которого живые люди не что иное, как средство. А я даже меньше. Я его маленькая игрушка. Потешная, судя по всему.

– Когда ты меня купил, – отвечаю в тот момент, когда подходит официант.

На его лице секундное удивление сменяется каменной маской. Не каждый день он здесь встречает побитых, как уличная собачонка, девиц.

– Господин министр любит поднимать на меня руку, – злорадно заявляю официанту.

И ловлю очередную ухмылку министра.

Официант, оставив нам меню, скрылся.

– Он и не такое здесь видел. Если ты хочешь меня скомпрометировать, то не старайся. А потом, разве моя собственность не должна быть послушной?

– Собственность? – закипаю. Но самое гадкое, он вполне верит в то, что говорит. Это больше всего выводит меня из равновесия. Я чувствую, что начинаю заводиться. И если сдетонирую, то взрыв сметёт всё на своём пути. – Разве рабовладение не запрещено законом?

– Законы распространяются не на всех, – слишком спокойно заявляет, отчего у меня возникает совсем не хорошая догадка. Если я обращусь в полицию, меня послушают или прогонят?

– Может, стоит проверить? – Подаюсь вперёд, вцепившись в него взглядом. – Что, если я сообщу в полицию, чем занимается министр Александр Драгонов? Как думаешь, что за этим последует?

– Во-первых, из отдела полиции живой ты можешь больше не выйти. – Зеркалит моё движение, складывая руки на столе и наклоняясь в мою сторону. – Во-вторых, ты разве забыла, что хочешь спасти мать?

Забыла. На миг. На мгновение, но забыла.

Потому что откуда-то родилось тёмное, горячее желание уничтожить мужчину напротив.