Устинья. Возвращение

– Устяша! Ты что?!

Губы шевельнулись, но Дарёна ничего не разобрала. Усадила Устю на вовремя подвернувшийся чурбачок, Митьке, конюху, кивнула, чтобы тот сбитня принес.

Потихоньку Устя и опамятовалась.

– Пойдем, нянюшка. Наверное, от запаха того мне дурно стало.

А, вот и объяснение. Дарёна и сама не представляла, как с такими бабы обнимаются. Небось упасть рядом можно, кабы еще не вывернуло… [11]

– Конечно, Устя. Ты посиди еще минуту, да и пойдем себе?

– Да, нянюшка. А ты не знаешь, кто это был, такой вонючий?

– Не знаю, деточка.

А вот Устя знала.

Значит, точно с Фёдором Рудольфус Истерман был. Выжил, мерзавец! Ах, какая жалость, что ему стали не хватило! Еще один человек, которого стоило бы убить. Но не сейчас. Пока – ярмарка.

Дарёна только головой покачала, когда боярышня решила дальше по ярмарке погулять.

Ох, ни к чему бы это! Ни к чему… и вонь тут непотребная, и люди самые разные. Но Устинью Алексеевну, коли она решит, не переупрямить. Вроде тихая-тихая, а характер… он тоже тихий. Как каменная плита – и не шумит, но и не сдвинешь. С Аксютой проще было, той что скажешь, то она и сделает, куда поведешь, туда и пойдет. А Устяша… есть в ней нечто такое, непонятное нянюшке.

В прабабку пошла, наверное. Ту тоже не сдвинешь, коли упрется. Гору лопаткой срыть легче.

Идет, приглядывается, приценивается. Две корзины рябины сторговала, здоровущие такие, и дешево. И рябина хорошая, Дарёна лично осмотрела. Не гнилая, не порченая. Дома перебрать на скорую руку, да и варить варенье.

Откуда только Устя все тонкости узнала? Раньше на кухню и не загнать было, все у нее из рук валилось. А вот поди ж ты?

Может, время пришло? Девочки, они ж по-разному зреют?

– Держи вора!!!

Дарёна дернулась от крика, огляделась, завертелась на месте, не зная, то ли боярышень хватать, то ли бежать куда, но было поздно.

Парнишка, который проскочил мимо, сильно толкнул ее. А много ли старой няньке и надо? Мигом дыхание в груди зашлось, в глазах потемнело… ох, как же девочки… без ее пригляда…

Устя не столько по ярмарке ходила, сколько ожидала того, что помнила. Рябину купила, варенье будет. Но… когда же? Вроде тот раз время к полудню было?

– Держи вора! ДЕРЖИ ВОРА!!!

Устя вздрогнула.

Началось.

Парень, почти ее ровесник, бежал быстро, но недостаточно. Стрельцы догоняли его, вот кто-то подставил ногу. Парень споткнулся, пошатнулся – и так пихнул Дарёну, что бедная няня навзничь упала, дух вышибло. За грудь схватилась, ах ты ж…

Устя, не думая ни о чем, кинулась к няне:

– Нянюшка! Родненькая!

Подхватила, махнула рукой мужикам, мол, помогайте. И внимания не обратила на зеленоглазого парня, который валялся в грязи.

Аксинья и ахнуть не успела.

Налетело что-то такое, закружило, завертело, толкнуло – и оттянул пазуху кошелек.

– Сбереги… умоляю.

А потом парня оттолкнули в грязь. И Аксинья даже сказать ничего не успела. Со всех сторон заорали, зашумели:

– Вот он, тать!

– Хватай вора!

– Не вор я, смотрите, православные! Хоть всего наизнанку выверните – не брал я!

– А бежал чего?!

– Так закричали, я и побежал!